Дом на краю прошлого - Барбара Эрскин Страница 19

– Должно быть, вы очень ее любили, – наконец произнесла Джосс.

Мэри ничего не ответила, продолжая поглаживать книжку.

– А вы не знали… французского джентльмена, который ездил сюда? – Джосс старательно изучала лицо старой женщины. Та лишь слегка поджала губы да и только.

– Я его знала.

– Какой он был?

– Вашей матери нравился.

– Я даже не знаю, как его звали.

Мэри наконец подняла глаза. С этой информацией она могла расстаться легко.

– Поль Девиль. Он торговал картинами. Ездил по свету.

– Он жил в Париже?

– Да.

– И моя мама уехала к нему?

Мэри просто передернуло.

– Он увез вашу мать из Белхеддона.

– Вы думаете, она была с ним счастлива?

Мэри встретилась с Джосс взглядом. За толстыми стеклами ее глаза казались просто огромными.

– Надеюсь, милочка. Я ни разу не получала от нее известий после того как она уехала.

Как будто испугавшись, что сказала лишнее, Мэри сжала губы, и после нескольких неудачных попыток выспросить у нее еще что-нибудь, Джосс поднялась, чтобы уйти. Только когда она повернулась к входной двери, чтобы выйти на слепящий зимний солнечный свет, Мэри решилась расстаться с книжкой.

– Берегите ее. После вашей мамы так мало осталось. – Старушка схватила Джосс за руку.

– Обязательно, – Джосс немного поколебалась. – Мэри, а вы не хотите заехать и навестить нас? Я познакомлю вас с моим маленьким сыном, Томом.

– Нет. – Мэри покачала головой. – Нет, моя дорогая. Я не хочу больше заходить в этот дом, если вы не возражаете. Лучше не надо. – С этими словами она отступила назад в тень своего узкого холла и захлопнула дверь прямо перед лицом Джосс.

Джосс нашла могилы – за могилой отца. Они уже заросли, поэтому она и не заметила двух небольших надгробий с крестами в зарослях крапивы под деревом. Она долго стояла, глядя вниз на могилы своих братьев. Самуэль Джон и Джордж Филип. Кто-то оставил на надгробиях небольшие вазочки с хризантемами. Джосс улыбнулась сквозь слезы. Мэри их так и не забыла.

Когда Джосс вернулась домой, Люк и Том были заняты в каретном сарае. Бросив взгляд на их счастливые лица, она оставила их продолжать технические подвиги и, крепко сжав в руках записную книжку, укрылась в кабинете. Солнечный свет сквозь окно немного прогрел комнату, и Джосс слегка улыбнулась, наклонившись и подбросив поленья в камин. Через несколько минут температура будет почти терпимой. Свернувшись в кресле, она открыла книжку на первой странице. «Лаура Мэннерс – тетрадь для заметок». Надпись была сделана тем же летящим почерком, который Джосс уже начала узнавать. Она просмотрела первые страницы и ощутила острое разочарование. Она надеялась, что мать сама писала стихи, но в книжке оказались лишь отрывки из произведений разных авторов – скорее всего собрание ее наиболее любимых стихотворений. Здесь была «Ода осени» Китса, пара сонетов Шекспира, кое-что из Байрона, «Элегия, написанная на сельском кладбище» Грея.

Джосс медленно перелистала книжку, читая по несколько строчек то там, то тут, стараясь получить впечатление о вкусе матери и ее образовании. Романтична, эклектична, иногда мрачновата. Попались ей строки из Расина и Данте в оригинале – на французском и итальянском, небольшое стихотворение Шиллера. Получалось, что мать была настоящим полиглотом. Были там даже эпиграммы на латыни. Внезапно настрой книжки изменился. Между страницами ей попался единственный листок, старый и рваный, очень хрупкий, приклеенный к странице выцветшим от времени скотчем. На нем на английском и на латыни была молитва о благословении святой воды.

«… Я делаю это, чтобы злой дух оставил тебя, чтобы ты могла полностью избавиться от вражьей силы, вырвать с корнем и отринуть самого врага вместе со всеми его восставшими ангелами…

… Чтобы там, где окропили этой водой, дом был избавлен от скверны и нечисти. Да не правит здесь злой дух, и не будет ни следа зла. Пусть все происки врага закончатся ничем и пусть все, что угрожает безопасности мира тех, кто живет в этом доме, будет изгнано окроплением этой водой…»

Джосс подняла голову и уронила книжку на колени, внезапно сообразив, что читает молитву вслух. В доме было очень тихо.

Exorcizo te, in nomine Dei Patris omnipotentis, et in nomine Jesu Christi Filii ejus, Domine nostri, et in virtute Spiritus Sancti…

Сам дьявол живет здесь…

Слова Элана Фейрчайлда снова прозвучали в ее голове.

Несколько минут она сидела, уставившись в пространство, потом закрыла книжку, встала, подошла к письменному столу и протянула руку к телефону.

Ее звонок застал Дэвида Трегаррона в учительской. Он проверял последние контрольные работы.

– Ну и как жизнь в деревне, Джоселин? – Его звучный голос, казалось, заполнил всю комнату.

– Совсем непросто. – Она нахмурилась. Слова вылетели сами по себе, она собиралась совсем иначе изложить свою проблему. – Надеюсь, ты вскоре сможешь приехать и навестить нас. – В голосе помимо ее воли звучало отчаяние. – Дэвид, не мог бы ты сделать мне одолжение? Когда ты в следующий раз будешь в читальном зале Британской библиотеки, посмотри в энциклопедии на Белхеддон, может быть, там есть что-то касающееся его истории.

Дэвид немного помолчал, стараясь понять, почему она говорит таким тоном.

– Разумеется. Если судить по твоим рассказам, так это замечательное старое местечко. Я с нетерпением жду возможности туда приехать.

– Я тоже. – Она с удивлением почувствовала, что ее голос дрожит. – Я бы хотела знать, что значит название.

– Белхеддон? По-моему, довольно просто. Бел – наверняка значит красивый, а если название очень древнее, то оно может происходить от кельтского сокращения, которое, если я правильно помню, означает то же самое, что и Абер в Уэльсе в Шотландии, то есть, устье реки. Или, может, оно происходит от имени древнего бога Бела, ну, помнишь, Белтейн или Ваал из Библии, который представлял самого дьявола. Хеддон, я думаю, значит храм или храмовый холм…

– Что ты сказал? – резко перебила Джосс.

– Храм…

– Нет, до этого. Насчет дьявола.

– Ну, я думаю, что это только вероятность. Весьма романтичная, кстати. Возможно, на этом месте когда-то стоял храм.

– Если верить местной легенде, Дэвид, здесь живет дьявол. – Ее голос звучал жалобно.

– И тебя это не столько забавляет, сколько пугает. Будет тебе, Джосс. Ты же не позволишь невежественной деревенщине заморочить тебе голову? – Внезапно он сменил тон. – Ты ведь в это не веришь, разумеется?

– Разумеется, нет. – Она засмеялась. – Мне только хотелось бы знать, откуда у дома такая репутация.

– Ну, я полагаю, темными ночами, когда завывает ветер, чего только не покажется. Мне не терпится приехать и все увидеть собственными глазами. – Он помолчал. – Как ты считаешь, я мог бы заглянуть к вам в эти выходные? Я знаю, на носу Рождество, но семестр здесь практически закончился. Я могу что-нибудь тебе привезти, какие-нибудь книги, например?