Декларация смерти - Джемма Мэлли Страница 19

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — спокойно повторила она, заставив себя посмотреть Чарли в глаза, желая показать, что ей не страшно. Анна напомнила себе, что ей нечего бояться. Она — Староста. Она не какая-то там соплячка, которой можно помыкать как вздумается.

— Бегал он к тебе или нет, теперь уже без разницы, — пожал плечами Чарли. — Он сам напросился. Ему надо было привить уважение к другим. Знаешь, Анна, миссис Принсент ведь все понимает. Она знает, что Питер получил по заслугам, так что смысла убеждать ее в обратном нет. Ты думаешь, что ты ее любимица, а на самом деле нет. Она просто тебя жалеет.

Анна почувствовала, как у нее внутри все свело от ярости:

— Никто меня не жалеет, Лишний Чарли, — прорычала она.

Чарли ухмыльнулся и наклонился к ней поближе:

— Да все тебя жалеют, Лишняя Анна. Особенно Питер, — в его голосе чувствовалась угроза. — Как ты думаешь, с какой стати он тебя защищает? Да потому что ты вызываешь жалость. Только и всего.

— Защищает меня? — неуверенно переспросила Анна и, широко раскрыв глаза, уставилась на Чарли. — О чем ты? Я не понимаю.

— Да все об этом, — проворчал Чарли и, расстегнув форму, показал огромный сине-зеленый синяк на груди. — Он псих. А знаешь, из-за чего он ко мне полез? Я просто сказал, что самое лучшее, что с тобой можно сделать, так это усыпить. Чтобы избавить от страданий. И я говорил совершенно искренне.

Анна чувствовала лбом дыхание Чарли. Девушка вздернула подбородок, желая показать, что она не испугалась.

— Меня не волнует, где он, — угрожающе продолжил Чарли, — я все равно его найду. Я дал ему по башке, потому что он это заслужил. С удовольствием проделаю это снова. Если придется, я его убью. Миссис Принсент плевать. Я уж позабочусь о том, чтобы обставить все как несчастный случай, так что ты не беспокойся.

Прежде чем Анна успела что-либо сказать в ответ, Чарли развернулся и ушел, едва избежав встречи с поварихой, пришедшей проверить работу Анны.

— Шевелись давай, — заорала она на девушку, кинув взгляд в кастрюлю. — Заканчивай живее! Слышь, ты, бездельница!

— Слушаюсь, — Анна ответила ровным голосом, несмотря на бурю чувств, бушевавших у нее внутри. — Я постараюсь работать быстрее.

Она залила кастрюлю кипятком, насыпала из пакета добавок, чтобы блюдо получилось погуще. Потом стала перемешивать варево, но все мысли о Вечерней Клятве вылетели из головы. Теперь она могла думать только о Питере. О беде, в которую он попал. В глубине души Анна была убеждена, что должна все рассказать ему, предупредить об опасности. Она понимала, что об этом не может быть и речи, что, поступив так, она одним махом нарушит все правила, которым беспрекословно следовала большую часть своей жизни. Но вместе с тем было ясно, что у нее нет другого выхода. Питер был ее другом, как бы она ни пыталась это отрицать. И Анна, никогда прежде не позволявшая себе прислушиваться к голосу собственного сердца, чувствовала, что сейчас не в состоянии противиться его велению, как бы ей этого ни хотелось.

Шел второй час ночи. Анна не спала. Она лежала в постели, обдумывая то, что ей предстояло сделать. Она прикидывала, сколько ей потребуется времени, чтобы добраться до карцера и узнать, не там ли Питер; сможет ли она выбраться из спальни, не разбудив девочек, и прокрасться по Грейндж-Холлу незамеченной. В коридорах камер не было — изначально они существовали, но потом выяснилось, что их содержание слишком дорого обходится, а заменить их на более дешевые не было денег. Однако миссис Принсент не нуждалась в камерах, чтобы на время отбоя удерживать воспитанников Грейндж-Холла в постелях, — она предпочитала полагаться на страх, являвшийся ее давним надежным помощником. Заведующая лично обходила коридоры, когда сама не могла заснуть, а такое происходило довольно часто. Если Анну поймают за пределами спальни, ее высекут, а если ее схватят в тот момент, когда она приблизится к карцеру, тогда… Анна была не в состоянии вообразить весь ужас наказания, которое ее ждет в этом случае.

Осторожно сев в постели, она окинула взглядом маленькую тесную спальню, бывший кабинет начальника оперативного управления министерства по налогам и сборам. Всего здесь стояло десять железных кроватей с тонкими матрасами. Между кроватями имелись узенькие проходы. На девяти из кроватей, разметав волосы по подушкам, сжав руки в кулачки, спали девочки из подготовительной группы. Ту же самую картину можно было увидеть, заглянув в любую другую спальню.

Стараясь не думать о предстоящем, Анна выскользнула из постели и поморщилась, когда ее ноги коснулись холодного твердого пола.

Вспомнив, чему ее учили на уроках этикета, Анна неслышно прокралась по спальне и выбралась в коридор. В Грейндж-Холле стояла удивительная тишина — казалось, спали даже дети из младшей группы. Анну охватил приступ страха. Она стояла одна в темноте, подогнув от холода пальцы ног, чувствуя себя совершенно беззащитной — совсем как на ладони. Кроме пятисот воспитанников, в Грейндж-Холле находилось еще тридцать работников, так что Лишние редко оставались в одиночестве, отчего Анна теперь одновременно испытывала и ужас, и восторг.

Прошмыгнув через несколько проходов вниз по лестнице и далее по холодному, влажному, темному коридору, протянувшемуся вдоль подвального этажа, Анна, наконец, оказалась в непосредственной близости от карцера. Девушка вся дрожала. Чтобы согреться, она обхватила себя руками.

— Надеюсь, оно того стоило, Лишний Питер, — пробормотала она сама себе и свернула за угол. И вынуждена была мгновенно отступить назад. Там, возле трех камер карцера стояла миссис Принсент, а с ней двое мужчин. Один из них втаскивал Питера в камеру, металлическая дверь которой была широко распахнута.

Анна нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. Он что, тяжело болен? Откуда они его принесли?

Анна чувствовала, как у нее в груди громко колотится сердце. Затаив дыхание, она заглянула за угол, чтобы узнать, что происходит. Девушка не сомневалась, что ее никто не заметит, но если миссис Принсент и двое незнакомцев собираются пойти обратно по Лестнице № 3 — она в ловушке. Прятаться негде, в сером стылом коридоре одни только запертые двери, ведущие в кладовые, а добежать до лестницы она не успеет — от Заведующей и ее спутников Анну отделяло всего лишь несколько метров.

К ее огромному облечению, после того как один из мужчин положил Питера в камеру и запер дверь, вся троица двинулась по коридору в противоположном направлении.

— Деньги получите наверху, — услышала она удаляющийся голос миссис Принсент. — Если вы обмолвитесь об этом хоть словом, Власти узнают о ваших делишках на черном рынке. Вам все ясно?

Анна услышала, как мужчины что-то пробурчали в ответ. Дождавшись, когда стихнут шаги, Анна украдкой скользнула за угол, устремившись к двери карцера, в котором находился юноша.

— Питер, — прошептала она. — Питер, ты меня слышишь? Это я, Анна.