Рубежи свободы - Влад Савин Страница 18

А как мы справляемся? Святая Бригита, мне ведь сегодня опять придется конспекты добывать — лекций, которые пропустила! И на экзамене в конце семестра знать все без поблажек! С осени пятьдесят первого, уже два курса, мы — Анна, я, мой муж, только Валя Кунцевич злостно уклоняется — учимся в Академии. Прежде это были просто Курсы по подготовке сотрудников ВЧК, основанные сразу после русской Гражданской войны — в пятьдесят первом их не только переименовали, но и реорганизовали. Тогда и появился в Академии наш факультет.

— В двадцатые у чекистов случалось, даже начального образования не было, если из крестьян. Потому, первой задачей было дать хоть школьный курс — объясняла мне Анна — а сейчас в СССР семилетка обязательна, а сюда учиться фронтовики приходят, с практическим опытом оперативно-следственной работы. Ну а если и попадется кто необразованный, для таких есть подготовительный факультет.

— Но даже в наше время, в будущем, готовили лишь контрразведчиков, оперсостав, переводчиков, технических специалистов — дополнил слова Анны мой муж — а такого факультета не было, это уже Пономаренко заслуга.

Политический факультет. Все для стабилизации своей власти и дестабилизации враждебной! Как осуществить революцию простую, или "бархатную", как это назовут в будущем, или "ползучую" (прототип второй из названных, термин товарища Грамши) — как "раскачивать лодку", нагнетая общественное мнение, грамотно вести пропаганду, проталкивать нужных политиков, вступать в политические союзы, и конечно, сочетать легальную деятельность с тайной, вплоть до террора, убийств. Соответственно — как грамотно играть на стороне власти, пресекая подобную деятельность противника. Как учитывать местные особенности — классовый состав населения, его религию, обычаи, экономику. Проведение избирательной кампании "своего" кандидата и срыв таковой, от противника. Ну и контроль в спокойное время — отслеживание общественного мнения, выявление причин недовольства, персоналий, организации. Работа с различными "общественными объединениями", как направлять их деятельность мягко, но ненавязчиво, в нужную сторону. И непосредственно, подрывная деятельность — у любого общества есть свои "болевые точки", в массовой психологии, социальной сфере, экономике. Любая, самая лучшая идея может быть доведена даже не до абсурда, а до своей противоположности — русский великий химик Менделеев говорил, "не бывает вредных веществ, бывают вредные концентрации". К примеру, американцы стремятся к свободе, это альфа и омега их представлений о правильном устройстве общества. Что же, это прекрасно — результатом вдумчивой работы может стать резкое противопоставление представлений о свободе в разных социальных и территориальных группах населения. Или — противостояние отдельных штатов и федерального правительства. Или отказ некоторых социальных групп, под "флагом личной свободы", от исполнения своих обязательств перед обществом. Конечно, для реализации таких задач нужно время — и очень хорошие знания по психологии, индивидуальной и массовой, истории, музыке, медицине, страноведению. И все это тоже нам преподавалось!

Музыка тут при чем? Вот не знаю — но кто-то из ученых считает, что басовые ритмы, точнее, низкие частоты, снижают активность коры головного мозга. Так что внедрение и продвижение соответствующей музыки может нанести недружественной стране куда больший урон, чем дивизия террористов. А если сделать частью молодежной моды потребление легких наркотиков, той же марихуаны, то, в долгосрочном плане это может нанести больший вред, чем проигрыш противником немаленькой войны. В общем, современное воплощение древнего римского принципа "Разделяй и властвуй".

— Это было сильной стороной нашей партии большевиков — говорил нам преподаватель — когда эсэры замыкались на терроре, а меньшевики и прочие буржуазные партии на парламентаризме, именно большевики развивали комплексную программу. Даже враги говорили, что "большевистская пропаганда — главное их оружие". Ленин еще до революции 1905 года учил, "не увлекаться лозунгами, не брезговать и малыми делами, повышающими авторитет Партии в глазах масс". Ну а его труд "Задачи отрядов революционной армии", написанный в девятьсот пятом, на злобу дня, мы вчера подробно разбирали. Наша победа в Октябре не была случайностью. В Петрограде, всего за три дня до штурма Зимнего, контрреволюция пыталась организовать казачий крестный ход — который должен был перерасти в погром "безбожников", засевших в Советах под руководством "германского шпиона" Ленина. Заплатили атаманам, выдали водку рядовым станичникам, проинструктировали полковых попов. Казачьи полки должны были идти в полном вооружении, верхом, даже с артиллерией! Все было готово к шабашу — конечно, казаков было мало, в сравнении с численностью питерских рабочих, солдат запасных полков и матросов Балтфлота — но это были фронтовые части с боевым опытом и религиозным фанатизмом; надо было знать тех, дореволюционных казаков, их усердие в вере, чтоб понять, каково было большевистским агитаторам, посланным в казачьи казармы. Однако это удалось — казаки против революции не выступили. И мы победили!

Анна рассказывала мне, чем они занимались на севере, обеспечивая информационную "дымовую завесу" вокруг подлодки из будущего. Как кормили американца мистера Эрла дезинформацией ^[8], и про операцию "русские женщины, это наше национальное достояние", против падких на развлечение морячков с союзных торгашей. А что мы делали в Киеве (тоже ведь была пропагандистская война), и в Ленинграде в пятидесятом?

— Ваши таланты, это хорошо! — сказал Пономаренко — но система всегда будет лучше кустарщины. И как напишет ваш приятель, товарищ Стругацкий, "долго внушать голодному, что он сыт, нельзя, не выдерживает психика". Вообще, диалектика выходит: тактические вопросы решить можно "пожарной командой", а чтоб всерьез и надолго, нужна правильная стратегия и ресурс — которые без должного умения, станут пустой тратой материала.

Факультет уже получил среди своих, целых два неофициальных названия — "мадридский двор" и "иезуиты". Студенты — как бывшие "песцы" Северного Флота, или ребята, на фронте служившие в СМЕРШ, так и девушки из наших училищ. Война осиротила многих — и если для мальчиков, оставшихся без родителей, учреждены (как и в иной истории) суворовские и нахимовские училища, то здесь придумали и для девочек-сирот особые школы ввести. И те из них, что в Москве, Ленинграде находятся под особым патронажем "инквизиции" — а официально, нашего "РИМа", дома русско-итальянской моды (безобидная вывеска, ну а что за ней, посторонним знать не обязательно). И ведь вполне оправданно, что в старших классах воспитанниц обучают, помимо прочего, и актерскому мастерству — объясняя это для непосвященных тем, что по достижении семнадцатилетия (совершеннолетия по советскому закону), лучшим из них будет предложена работа манекенщицами в РИМе (а это не только показ мод, но и театр — что позволяет, под видом "актерских курсов" и мальчиков обучать).

Ну а самым перспективным, будет предложено продолжить учиться в Академии. Где будут, кроме социологии и психологии, и чисто боевые дисциплины — исходя из здравого рассуждения, что подобная деятельность вызовет у оппонента большое желание ее пресечь, не стесняясь в средствах. Контрразведывательная и диверсионная подготовка, это не наш профиль — но знать ее мы обязаны. Физкультура — гимнастика и бег, для разминки, в зале, на стадионе, и на природе, бег по пересеченной местности, "волчьим шагом", или совсем новое, с психорегуляцией, когда группой бежишь долго-долго, и не устаешь ^[9]. Плавание, рукопашный бой, холодное оружие (как нож, так и например, палка и нунчаки), стрельба (как в тире, так и при прохождении "лабиринта", или дуэль, красящими шариками). Причем мы, девушки, приемы отрабатывали и в своей обычной одежде, не только в спортивных костюмах "а мало ли когда вам придется". Хороших платьев было жалко — и мы шили тренировочные, такого же фасона (приталенное, юбка-клеш), но из толстой ткани и с застежкой спереди до низа (мой муж, увидев, сказал, "стиль сафари" — после как-то вышло, что и на улице я стала замечать женщин, так одетых). Нас учили быстро выхватить оружие и сразу стрелять, с бедра, не целясь (и даже, руку за спину заложив и ствол из-под левого локтя выставив — конечно, так лишь совсем накоротке). Инне с первого курса это умение и на практике применить случилось, когда ее поздно вечером пытались ограбить, так было, две пули и два трупа, и поскольку личности были быстро опознаны как рецидивисты, по наколкам и отпечаткам пальцев, то от милиции к нашей Инночке была лишь претензия, зачем в головы стреляла, нам они для допроса были бы полезны. Так напугалась сильно — тогда действовала на автомате, а после чуть со страху в обморок не упала. Это как же, если учили тебя в скоротечных огневых контактах бить в корпус — а попала одному в лоб, второму в висок, а если бы мимо, ну повезло тебе. Хотя вспоминаю, как в Киеве в сорок четвертом, когда бандеровцы меня и Анну хотели убить, и мне страшно до ужаса стало уже когда завершилось все, и трупы выносили.