Подводник. "Мы бредим от удушья" - Юрий Корчевский Страница 18

Членов команды отвели в комнату отдыха. Все без сил попадали на койки — слишком много было пережито за очень короткое время. Люди спаслись чудом. Если бы не английский гидроплан, немцы перестреляли бы в шлюпке всех.

Матросы почти тут же захрапели. Капитан же сидел за столом, пыхтел, чесал затылок. Писать он был явно не мастак, ручка в его большой кисти смотрелась инородным предметом.

— Э… Как тебя?

— Александр, — отозвался Володя. Почему вдруг он назвался этим именем, он и сам не понял. «Александр» — имя, распространенное во многих странах.

— Ты видел, как все произошло?

— Да, капитан.

— Расскажи.

Старпом в суматохе не успел доложить капитану о подводной лодке, а может быть, были и другие причины, но чувствовалось, что капитан в затруднительном положении. Атаки немецкой подлодки он не видел и выскочил из каюты, когда уже прогремел взрыв торпеды.

И Владимир рассказал ему о том, как после вахты стоял на палубе, как увидел перископ и доложил о нем старпому, о следе торпеды и попытке изменить курс судна. Дальнейшее капитан видел сам.

— Хорошо, Алехандро, — назвал его на свой манер капитан. — Ты ведь не из Аргентины?

— Нет, капитан.

— Надеюсь, ты будешь держать язык за зубами? — Капитан показал на бумагу.

— Да, капитан. Позволю себе смелость вам подсказать. Надо обязательно сделать в объяснительной упор на героическую борьбу гидроплана с немецкой подлодкой. Неизвестно, кто будет читать эту бумагу, скорее всего — в первую очередь англичане. Им будет приятно, что их летчики великолепно себя проявили.

— Черт! Ты совершенно прав! А ты не так прост, матрос!

Капитан корпел над бумагой часа полтора.

Володя притворился спящим, а сам соображал, что делать дальше. Капитан признал перед англичанами, что все спасенные — члены команды его судна. Но английский офицер упомянул об аргентинском посольстве. Если их отправят чуда, это будет плохо. Какой он аргентинец, если не знает языка? К тому же надо знать не только свои фамилию и отчество, но и место рождения, и прочие подробности. А все, что он знал об Аргентине, — так это только ее положение на карте и название столицы. И потому даже поверхностной проверки он не выдержит.

Вечером их покормили в столовой.

На следующий день капитан уехал.

Матросы ходили по базе, по берегу. Двое из них выпросили у кого-то игральные карты и лениво перебрасывались. Володя же не находил себе места.

Все разрешилось даже проще, чем он себе представлял.

Через три дня капитан вернулся. Он успел побывать в Лондоне, в посольстве, и привез оттуда целую пачку незаполненных, но с печатями и подписями паспортов моряка — были такие у торгового или рыболовного флота. Они позволяли сходить на берег в портах, куда заходило судно, без виз и проволочек.

В первую очередь капитан посетил госпиталь и раздал документы раненым. Вернувшись, он стал заполнять паспорта на тех, кто проживал с ним в комнате.

Первым к нему подошел кочегар-поляк, с которым работал Владимир. Он назвал свои данные.

Капитан переспрашивал, как правильно писать.

— Ох уж эти мне польские фамилии! Одно змеиное шипение, — сокрушался он.

А Владимир думал, какую фамилию и какое подданство ему назвать.

Он подошел к капитану последним, когда остальные матросы уже получили свои документы и вышли на улицу.

— А, Алехандро! Садись! Сейчас выпишу тебе паспорт моряка. Какую фамилию тебе писать? — капитан хитро улыбнулся. Он явно понимал, что Владимир назовет не свою фамилию. На торговых судах кто только не работал — и люди, скрывающиеся от правосудия в своих странах, и просто авантюристы всех мастей. Впрочем, ему до этого не было дела, лишь бы матрос в полной мере выполнял свои обязанности и поменьше вспоминал о правах. И потому капитан сам предложил:

— Фанхио?

— Да, именно так, — с облегчением выдохнул Володя. — Пусть будет Фанхио.

— Подданство аргентинское?

— Пусть будет так.

— Год и место рождения?

— Капитан, вы же все помните сами.

— Как разбогатеешь, с тебя бутылка рома.

— Постараюсь не забыть.

— Англичанам понравилось мое упоминание о помощи гидроплана и нашем спасении береговыми службами, парень. Они отнеслись к нам благосклонно. Я тоже помню твою подсказку. Услуга хороша, когда она пришла вовремя.

— Спасибо, капитан!

Капитан промокнул чернила, помахал паспортом в воздухе и вручил документ Владимиру.

— Вот что я тебе скажу, Алехандро. Мы можем здесь застрять надолго. Отправляйся-ка ты в Ливерпуль. Я, когда был в Лондоне, узнал, что там формируется арктический конвой в Советский Союз, в Мурманск. Немцы на море бесчинствуют, множество судов потопили, и моряки не хотят идти в конвой. А ты парень смелый, сможешь заработать деньги — за риск платят хорошо.

— Благодарю, капитан. Только как мне добраться до Ливерпуля?

— Спроси у англичан. Я понятия не имею, где находится этот чертов порт!

Владимир вышел из комнаты довольный. Вот он, путь домой! Какие к чертям деньги, если он попадет на Родину!

Кстати, о деньгах. Он опустил руку в карман брюк и достал шведские кроны, которые давал ему Олаф. Наверное, билет на поезд на них не купишь, надо бы поменять. В торговых портах это не проблема. Кроме профессиональных «менял», обменом баловались многие матросы. Но здесь военно-морская база, удастся ли?

Он остановил первого же английского моряка в форме и попросил объяснить, как добраться до Ливерпуля.

— Быстрее поездом, парень, — пассажирские суда теперь ходят нерегулярно.

— Деньги не поменяешь?

Моряк оглянулся по сторонам.

— Что на что?

— Шведские кроны на фунты или доллары.

— Нет, доллары мне самому нужны — американцы хорошие вещи из Америки привозят. А на фунты могу. Курс — один к пяти. Устроит?

Откуда было знать Владимиру тогдашний курс? Если моряк и завышал курс фунта, то вряд ли намного.

— Согласен.

— Жди здесь, я быстро.

Владимир дождался моряка и обменял все шведские кроны. Фунты принимают везде, а с кронами может выйти неувязка, рассудил он.

Фунтов он получил немного, шестьдесят два, но был доволен и этим. Купил билет на поезд на самые дешевые места. Попробовал уговорить ехать с ним парней из судовой команды. Но как только те услышали о полярном конвое, замахали руками:

— Парень, ты что, сбрендил? Платят там хорошо, но покойнику деньги не нужны. Мы дождемся другой работы. Во время войны матросы нужны везде.