Культы генокрадов - Петер Фехервари Страница 18

Всякий раз, покидая извилистое подземное лоно Мандиры Веритас, Вирунас испытывал столь жестокое чувство разобщённости, что буквально заставлял себя преодолевать последние ступени по пути наверх. Внизу, в Круговом святилище, обитал живой бог Спиральной Зари, погружённый в глубокие раздумья о Развёртывающемся Пути. Всех отпрысков тайного братства соединяли с Ним узы крови и духа, но связь между Отцом-со-звёзд и Вирунасом была намного прочнее. Он, магус династии, больше века служил своему божеству, обвивая планету невидимой, но неразрывной паутиной влияния культа.

«Я стар, — безразлично подумал Вирунас, взбираясь по лестнице. — Почти так же стар, как и сама Спиральная Заря».

Благодаря наследию прародителя в культисте ещё теплилась жизнь, но и разум, и тело уже подводили его, изнурённые тяжким служением. В отличие от Спирального Отца, он был гибридным созданием — в жилах Вирунаса текла смесь из Его святой крови и красной водицы простых обитателей Искупления. При всей психической мощи, магус не обладал бессмертием.

— Как внутри, так и снаружи, — нараспев произнёс он.

Золотые завитки Недремлющих Врат повернулись и разошлись над ним, открывая проход в головокружительно высокий купол храма. Следуя обычаю, Вирунас закрыл глаза перед тем, как выбраться из мрачного колодца в громадный амфитеатр под крышей. Мандира Веритас, главный молельный дом секты, был пересоздан из древнего языческого капища ещё в первые десятилетия владычества Спирального Отца. Каждая его грань сгладилась, обрела плавность линий живого организма. Все поверхности гладко блестели, как тёмные зеркала.

«В нашем святилище отражается душа, а не тело», — рассудил магус.

Завитки врат сомкнулись у него под ногами. Потайной проход располагался на вершине широкого обсидианового конуса, что поднимался из амфитеатра. Этот бугор, образованный закрученным возвышением породы, напоминал свернувшуюся клубком змею. Его верхняя точка находилась точно между круглым проёмом в центре купола и подземным святилищем Спирального Отца.

— Наш владыка обеспокоен, — сказал Вирунас ожидавшей его жрице. Женщина лишь слегка поклонилась в ответ — несомненно, она чувствовала волнение прародителя. Как и старый псайкер, жрица являлась гибридом Четвёртой парадигмы, а значит, внешне почти не отличалась от посторонних, с которыми культ делил Искупление. Что более важно, она также являлась магусом, которых в поцелованном звёздами братстве было всего трое.

— Как долго я отсутствовал, Ксифаули? — спросил Вирунас.

— Три дня, круговой магус.

«Три», — мысленно повторил он. С каждым спуском, после которого Вирунас воссоединялся с божеством, внутреннее странствие псайкера всё удлинялось. Изменения начались около года назад, но теперь явно происходили быстрее. Уже очень скоро приливная волна снов Спирального Отца захлестнёт тонущий разум старика. Такой финал не огорчал его, поскольку являлся естественным, но, к сожалению, перемены нахлынули в крайне неподходящее время.

— Скоро ты станешь круговым магусом, Ксифаули.

— Да, — спокойно ответила его наследница.

«Она — истинная копия меня, только молодая и женского пола», — решил Вирунас.

Оба магуса, по прямой кровной линии происходившие от высокочтимой святой Этельки, излучали ледяную властность, но Ксифаули вдобавок обладала нездешней красотой, что нередко ошеломляла посторонних. Шелковые одеяния женщины распускались у неё над головой ребристым капюшоном, а тонкую шею охватывали серебристые браслеты, из-за которых она казалась вытянутой, почти змеиной. Жрица, как и все прочие члены династии, была совершенно безволосой, и кожа её чуточку отливала фиолетовым. Несведущие думали, что она пудрит лицо, дополняя изощрённый макияж из кобальтовой помады и тёмной сурьмы. Точно так же и костистый гребень, что поднимался от переносицы, был искусно выложен аметистовой крошкой и казался диковинным украшением.

— Ответил ли командир еретиков на мой призыв? — поинтересовался старик. Он мог бы вытянуть ответ из мыслей ученицы, но не желал проявлять невежливость.