Личная эвакуация - Алекс Орлов Страница 18

– «Гвоздику?» Ну бери. Сорок удо за пол-унции.

– Подходит, нормальная цена, – сказал байкер, хотя это была самая высокая цена из всех гадюшников на шоссе, которые он посетил за вечер.

Хозяин сказал ему:

– Четыре дыры на тебе, Ролфиц. Плачу по сотне удо за каждую, плюс расходы.

И Ролфиц согласился – хорошая работа, притом что кроме него ее мало кто мог выполнить.

Он три года работал на братьев Барнье, и получалось весьма неплохо, а до этого пару лет крутился сам – в результате долгов было выше крыши, горячую воду и электричество получал только по праздникам – вот тогда и пришлось наниматься.

А нанявшись к Барнье, об утерянной свободе он уже не жалел.

Получив за наличные деньги дозу дряни, Ролфиц подождал, пока дилер исчезнет, и лишь после этого достал безынерциальный сканофотометр, чтобы просеять все корпуса мотеля.

Прибор этот стоил кучу денег, и помимо Ролфица в штате у Барнье была лишь пара человек, которые умели с ним обращаться.

Пока все выглядело вполне ожидаемо – где-то спали – кто на кровати, а кто, перебрав, прямо на полу. Кто-то дремал в кресле перед ТВ-боксом, а их соседи принимали ванну.

Это были живые люди, Ролфиц видел это по теплым краскам силуэтов. В других номерах оказывали услуги шлюхи, выгибаясь и имитируя страсть в зависимости от уплаченного гонорара. Однако это Ролфица мало интересовало, ему были интересны затемненные номера, а в особенности те, на входных дверях которых значилась табличка – «ремонт».

В других мотелях таковых не оказалось, ремонт там проводился весной – перед началом пикового сезона, а тут запоздали и оставили работу на потом, возможно, не наскребли нужной суммы.

«Темно… Темно… Темно… Темно… Ай, нет, не темно…»

Ролфиц провел сканером еще раз и заметил красноватый сполох – кто-то, кто прятался под кроватью, закрылся двумя одеялами или матрасом.

– Хитрый сукин сын, – улыбнулся Ролфиц, и тут ему на плечо легла чья-то рука.

– Ой, ну ты меня напугала! – произнес он, обнаружив юную проститутку, ожесточенно жующую наркотическую жвачку.

– За кем шныришь, падла? – просто спросила она.

– Девчонка моего босса какого-то очкарика за якорь прихватила. Он велел разобраться.

– И что, ты его нашел?

– Думаю, он шхерится в номерах, где ремонт.

– Завалишь его?

– Нет, мое дело найти, а там пусть босс решает.

– Хочешь, я его завалю для тебя?

– Просто так? – улыбнулся Ролфиц, который не обладал такими полномочиями.

– За просто так пусть хомячки пялятся.

«Стелла!» – пронеслась в мозгу Ролфица страшная догадка. Это была вовсе не юная проститутка, а мужчина, переделанный по программе «стелла».

Пять лет назад какая-то антиобщественная организация взяла на себя финансирование дормеров – извращенцев, считающих себя представителями противоположного пола. Они получали полную хирургическую переделку плюс восстановительные процедуры на целых полгода, с одной поправкой – объектам вшивались капсулы с экспериментальными препаратами, за действиями которых «общественники» следили в течение длительного гарантийного срока.

Вскоре проститутки взвыли от нахлынувшей толпы демпингующих шлюх, имевших вид семнадцатилетних гимназисток.

Цены на продажную любовь легли практически на асфальт, начались войны сутенеров, представлявших традиционных шлюх, и дормеров-гимназисток.

В конце концов, кого-то убили, кого-то покалечили или отправили в тюрьму, но за пару лет рынок продажной любви стабилизировался. Однако возникла и неприятная тенденция – дормеры-гимназистки оказались не такими нежными, какими выглядели, и, случалось, убивали своих клиентов и тех, кто находился поблизости.

Очень скоро о них прошла такая слава, что, дескать, это последняя ступень наслаждения, за которой настает расплата.

Клиенты ломанулись прочь от юных с виду «стелл» к проверенным засидевшимся в запасе шлюхам, однако поток новых клиентов все еще западал на внешний вид и формы «юных» гимназисток, пополняя статистику городских происшествий.

– Ладно, сколько ты за это хочешь? – спросил Ролфиц, осторожно нащупывая в кармане короткоствольный пистолет.

– Пятьсот удо.

– У меня с собой столько нет.

– Не вопрос, дружок, если у тебя карта, пойдем в офис Ленни, это наш огрызок, работающий от имени хозяина. Он разблокирует для тебя терминал. Есть карта?

– Да, имеется.

– Ну, тогда выбирай – сначала дело, а потом оплата, или наоборот?

– А с чего ты взяла, что я хочу его замочить?

– Не взяла, а просто предположила, – «гимназистка» улыбнулась припухлыми губами и продемонстрировала ряд безупречно посаженных зубов. Если бы не глаза убийцы, она бы показалась Ролфицу пределом мечтаний любого мужчины. Но не показалась.

– Я не хочу его валить, детка. Это не в моих правилах.

– Как знаешь.

Гимназистка сделала вид, что собирается уйти, но вдруг вогнала в Ролфица нож, а потом выдернула лезвие и ударила еще дважды.

Он охнул и, оседая, продолжал сжимать бесполезный пистолет.

– Вот уж гнида, – произнесла «гимназистка», поглощенная наблюдением за агонией жертвы.

Распрямившись, она поправила прическу и глянула в экран сканофотометра, перелистывая недавно просмотренные предыдущим хозяином файлы.

Вот и последний – темные стены и окна. Желтоватая полоса трубы горячего водоснабжения, красноватая полоска перегретого кабеля, который шел через потолок и питал несколько номеров на другой стороне постройки.

– Пиццу разогревают, уроды, – не по-женски усмехнулась красотка и бросила прибор на асфальт. Когда-то давно, в прошлой жизни, она была инженером-электриком. Но это раньше, а теперь она знала, где следовало искать новую жертву.

Вдруг грянул выстрел! Уже почти коченея, Ролфиц сжал пальцы правой руки, замкнув контакты электронного спуска, и выстрелил себе в ногу. Впрочем, ему это уже не повредило, однако выстрел услышали в главном офисе.

– Вот сука! – воскликнула «гимназистка» и еще раз ударила ножом в холодеющее тело.