Вечный бой - Альфред Элтон Ван Вогт Страница 18

За исключением огней на улице и ярко освещенных зданий, вокруг царила кромешная тьма. Автомобиль Модьуна остановился перед компьютерным центром.

Модьун медленно выбрался из автомобиля. Буря его чувств постепенно стихала. Он даже начал критически оценивать свое положение.

Теперь его реакция казалась ему чуть ли не детской.

Тем не менее он целеустремленно вошел в здание, хотя в действительности совершенно не представлял себе, как собирается действовать.

Нунули, вскоре появившийся в зале, был не тем, с которым Модьун разговаривал ранее, и Модьун сразу это понял.

— Я прибыл на Землю через несколько минут после взрыва и направился прямо сюда, — ответил новый индивидуум на вопрос Модьуна. — Я решил, что вы тоже будете здесь.

Нунули стоял на открытой платформе перед небольшим металлическим ограждением, защищавшим гигантский компьютер у него за спиной. Этот нунули даже физически отличался от предыдущего: был выше ростом, немного сутулым и, может быть, более старым.

Открытие, что перед ним находится новичок, вероятно, непосредственно не отвечающий за случившееся, на некоторое время сдержало ярость Модьуна, которая уже и без того понемногу слабела. Внезапно Модьун почувствовал необходимость расставить все точки над «i».

— Что случилось с первым номером? — спросил он.

— Уехал поздно вечером с женщиной, — был ответ.

— До взрыва? — Модьун не мог скрыть удивления.

— Конечно, — раздраженно отвечал нунули. — Взрыв организовал специальный агент комитета.

Наконец Модьун узнал то, что хотел.

— А где он? — настойчиво спросил человек.

— Отбыл примерно через тридцать секунд после взрыва.

Нунули помолчал.

— Синхронность действий, — продолжал он, — была такова, что никто из нас не знал планов другого. В таких случаях отмечается непогрешимая логика комитета.

— Да, — только и смог произнести Модьун, — а какова ваша роль во всем этом?

— Я заместитель нунули, хозяина Земли.

Все услышанное поставило Модьуна в тупик.

— Эта история приводит меня в замешательство, — сказал он. — Я чувствую, что должен чем-то отплатить вам лично.

Если нунули и был взволнован смыслом его слов, то не показал этого.

— Чем, например? — спросил он раздраженно.

— Наверное, я должен подвергнуть вас какому-нибудь наказанию.

— Какому?

— Есть старая поговорка, — вспомнил Модьун, — «око за око».

— Мне кажется, что это противоречит вашей философии. И, кроме того, разве это может привести к чему-либо хорошему? — нетерпеливо парировало существо.

— Правда.

Модьун был в смятении.

Ощущение, что он должен что-то сделать, быстро уступило место очевидной логике ситуации.

Нунули продолжил:

— Дело в том, что они даже не пытались защищаться. Почему вы считаете, что обязаны предпринимать какие-то действия?

— Ну… — колебался Модьун.

Он печально думал о собственной роли во всем происшедшем, виня себя в том, что из-за его нерешительности человеческие существа отказались от активного сопротивления. Ему было трудно судить о таком сложном событии, поскольку его терзали сомнения: не отвечал ли он полностью за их колебания в критический момент? Сможет ли он когда-нибудь избавиться от этого тягостного ощущения?

Среди прочих соображений это в некоторой степени переносило часть ответственности за случившееся с нунули на него самого. И, несмотря на свою несомненную нелепость, правда заключалась в том, что раз бедствие уже случилось, в будущем не должно быть места упрекам.

Вдруг он поймал себя на том, что обдумывает другие аспекты катастрофы.

— Что побудило комитет совершить это преступление? — спросил он.

— Первый номер сказал вам. Вы угрожали, что станете нам мешать.

— Но это я. А не они, не те, кто жил за барьером. Разве логично нападать на тех, кто даже не помышляет о выходе?

— Откуда мы можем знать, о чем они думают? Вы ведь вышли, — возразил нунули. — Прежде всего, комитет знал, что остатки человеческой расы могут причинить массу неприятностей. Поэтому они нашли наилучшее решение.

— Я полагаю: все, что вы говорите, с вашей точки зрения имеет смысл, — с неохотой согласился Модьун. — Но вы, так же как и ваши агрессивные намерения, беспокоите меня. Возникает вопрос: должно ли существо, связанное подобно вам с комитетом, иметь свободу действий, чтобы совершать разрушительные акции, на которые вы, как теперь очевидно, способны? Можно ли в данном случае позволить такому существу свободу передвижения?

— Какие еще примеры вы можете привести? — спросил нунули.

Модьун мог придумать только одно сравнение.

— Ваши дураки, люди-гиены, изводили меня. Это наводит на мысль, что прежний хозяин нунули замышлял что-то против меня и против всех людей в целом.

— Гм… — казалось, создание размышляло. Блестящее серое лицо немного вытянулось. — Я скажу вам вот что. Все издевательства должны прекратиться. Остаток вашего приговора отменяется. Вы можете делать все, что угодно, идти на Земле, куда хотите.

— Это меня не удовлетворяет, — заявил человек. — Но я думаю, это лучшее из того, что вы можете мне предложить при сложившихся обстоятельствах.

— Очень хорошо. Вы свободны и можете путешествовать по всему миру в качестве обезьяны.

— Значит, есть ограничение? — спросил Модьун.

— Очень небольшое. Какой смысл последнему человеческому существу на Земле заявлять о том, кто он есть на самом деле?

Модьун должен был согласиться, что это, действительно, не очень нужно.

— Но осталось еще одно человеческое существо, — возразил он. — Женщина Су длил. Вы сказали, что она покинула планету прошлой ночью?

— Как объяснил член комитета, занимавшийся этим делом, — сказал нунули номер два, — смысл заключается в том, что только первый номер знает, где находится женщина, а он отправился в другой конец вселенной, чтобы никогда сюда не вернуться. Следовательно, вы не сможете проследить за ней.

Модьун стоял на металлическом полу компьютерного центра с высокими потолками и сквозь подошвы ботинок чувствовал вибрацию стальных плит. В его мозгу возник интенсивный интерес к другой стороне вопроса. Наконец, он сказал: