Новые крестоносцы - Олег Шабловский Страница 18

Пока друзья обедали, подозрительные типы куда-то ушли, и Ляшков облегченно вздохнул. Вступать в какие-либо конфликты здесь, в чужом городе, совершенно не входило в его планы.

Но, как оказалось, радость его была преждевременной. Когда ребята вышли из корчмы и пошли по улице искать дом купца Важенина, дорогу к которому им любезно разъяснил корчмарь, путь им преградила уже знакомая компания. Четверо парней, хмуро поглядывая на «немцев», двинулись им навстречу. Противники были не вооружены, поэтому и Егор с Костей хвататься за оружие не стали.

— Вы почто, кавалеры, Яшу нашего изобидели? — грозно поинтересовался самый старший из нападавших, крепыш примерно лет двадцати пяти отроду, черноволосый, с черной курчавой бородкой. — За то и спрос с вас будет.

— Шли бы вы, ребята, пока сами ходить можете, — посоветовал в ответ Костя.

— Ах ты, змей, еще и грозиться будешь?! — завопил самый молодой, плечистый, невысокого роста парень и, широко размахнувшись, попытался ударить Щебенкина в грудь. Поймав руку на замахе, Костя недолго думая обрушил сверху ему на голову свой огромный кулак. Глаза паренька «сбежались в кучу», и он мягко осел на землю.

Егор тем временем, чуть сместившись в сторону, ушел от мощного прямого удара Яши, пнул его хорошенько в голень, а когда тот, зашипев от боли, нагнулся, добавил ему ладонями по ушам.

С вожаком пришлось немного повозиться. Поняв, что недооценил соперников, он не стал торопиться нападать, а, сделав обманное движение, неожиданно ударил слева. Егор успел сделать разножку, и удар кулака только вскользь зацепил скулу. Круговым движением зацепив руку противника «на возврате» и взяв ее на залом, локтем левой руки Ляшков врезал противнику в челюсть. Клацнув зубами, чернобородый полетел в пыль. Мимоходом пробив ударом ноги в солнечное сплетение поднявшемуся было Яше, Егор повернулся к четвертому противнику, который все-таки смог достать Костю и разбить ему губу. Однако сбить с ног огромного Щебенкина он не смог, и ответная плюха отправила его в нокаут.

— Ну что, еще будем биться или хватит с вас? — поинтересовался Ляшков у ошарашенно сидящего и ощупывающего челюсть чернявого.

— Ну и здоровы вы, немцы, драться, — неожиданно улыбнулся тот, — называется, пошли по шерсть, а вернулись стриженные.

— Мы такие же немцы, как и вы, — ответил Егор, протягивая парню руку и помогая ему встать, — а Яшу вашего мы ненароком обидели. Если виноваты, прощенья просим.

— Чудно, одежа вроде на вас басурманская, а по-нашему чисто говорите, да и драться немцы так не умеют. Кто же вы такие будете?

— Рабы Божии, шиты кожею, — вместо ответа ввернул прибаутку Ляшков, — меня Егор зовут, а вот его — Константин.

— Не хочешь, не говори, — согласился новгородец, — я — Савва, Черным меня еще кличут, это — Ерема, вон тот мелкий — Охрим, а Яшу вы и так знаете.

— Савва Игнатич, — улыбнулся Егор.

— Ну да, отца Игнатом звали, а ты откуда знаешь? — удивился Черный.

— Да так, к слову пришлось, — пожал плечами Ляшков, досадуя за свою несдержанность.

— Ну-ну, а пойдем к нам мировую пить? — весело предложил Савва.

— Да у нас дела… — начал было Костя, но осекся, когда товарищ ткнул его в бок локтем.

— Успеют дела, — безапелляционно заявил Егор, — пошли.

Новые знакомые пришли на пристань, где на самом дальнем причале, плавно раскачиваясь на речной волне, поскрипывал бортами двадцатиметровый ушкуй. Подойдя к нему, Савва негромко свистнул. С палубы судна раздался ответный, тихий свист.

Всего в команде Саввы Черного оказалось двадцать восемь бойцов. Из них десятка полтора находились в городе, остальные коротали время на ладье. Когда друзья поднялись на борт, на палубе накрыли импровизированный стол и по кругу пустили братину. Завязалась непринужденная беседа «за жизнь».

— Совсем в Новгороде тяжело стало, Егорша, — жаловался подвыпивший атаман, — московские воеводы житья не дают: на Волгу не ходи, купцов бусурманских не трогай, татар не тревожь… Негде молодцам и разгуляться!

— Да, накинула Москва ярмо на вольный город, — грустно заметил кто-то из сидящих рядом ватажников.

Отхлебнув из большой круглой чаши и передав ее Егору, Савва продолжил:

— Намедни пошалили слегка на низовьях, так насилу ушли. Сколько ребят хороших потеряли: сперва татары поганые гоняли, а потом ратники нижегородского воеводы. Того и гляди сюда грамотку отпишут, чтобы нас вязали да в поруб сажали.

— А я и говорю, — вмешался невысокий, худощавый мужичонка с жиденькой бородкой, — на север надо подаваться, к студеному морю.

— Прав ты, Афоня, надо уходить подальше, — вздохнул Савва. — Афанасий у нас голова, не гляди, что хлипкий, такого кормщика еще поискать надо.

— Может, он и прав, — согласился Егор. — Да только и там вас достанут. У московского князя руки длинные и с каждым годом длиннее будут становиться, ты уж мне поверь.

— Ну, покуда не достали, поживем еще, а дальше видно будет, — упрямо мотнул головой Черный. — А ты почем знаешь?

— Это брат централизация, — многозначительно пояснил Егор. — Против нее не попрешь.

— Вот ты, Егор Михалыч, по всему видать, ученый человек, слова какие знаешь — лизацыя… Тьфу, прости господи, срамота-то какая! — перекрестился Афанасий. — Вот и подскажи нам-то чего делать?

— А с нами пойдете? — предложил Егор.

— Куда? В Ливонию, что ли?

— Ну, сперва в Ливонию, а потом в дальние земли, там уж вас точно воеводы не достанут, а то глядишь и сами воеводами станете.

— Это что же за земля такая, расскажи?

На засыпающий город тихо опускался теплый июльский вечер, лучи закатного солнца золотили плавно плывущие воды древнего Волхова. Изрядно набравшийся Костя в обнимку с Яшей и Охримом, затянули какую-то песню, которую подхватили еще несколько голосов, и под ее аккомпанемент Егор долго рассказывал ушкуйникам все, что знал про далекую Америку.

Утром, приведя себя в порядок и оговорив с Саввой место и время встречи, друзья в сопровождении Еремы, выделенного атаманом в качестве провожатого, направились искать двор Важенина. На этот раз достаточно быстро нашли нужный купеческий дом, огороженный высоченным забором. Подойдя к створке добротных дубовых ворот, Костя что есть силы загрохотал в них кулаком. Во дворе дружно залаяли псы, через некоторое время чей-то голос недружелюбно поинтересовался:

— Чего надо?

— Тимофея Ивановича надо, Важенина, поговорить хотели, — ответил Егор.

— А сколько вас?

— Трое.

— Ну вот, промеж собой и поговорите, — съехидничал голос за воротами.

— Слышишь ты, — вскипел Костя, — Петросян недоделанный, открывай, говорят, дело у нас!

— А ты чего лаешься, сказано тебе — занят Тимофей Иванович, не велел никого пускать.