Носители совести - Сергей Чекмаев Страница 18

На столе надрывался телефон. Арсений услышал его еще в коридоре. Он заторопился, забыл, открывая кабинет, придержать дверь, в итоге ключ провернулся лишний раз и застрял.

– Проклятье!

«Ну вот, знакомая картинка: заело изношенный замок. Теперь он может закапризничать и не открываться часами».

Телефон звонил. Арсений, чертыхаясь, дергал ключ из стороны в сторону. Похоже, это надолго.

– О! Суровый прокурор сошелся в неравном поединке с бездушным механизмом. Вали его на бок! Правой бей! В ухо, в глаз, в печень! – радостно выкрикивали над ухом. – Может, помочь?

В этом весь Глеб – просто предложить помощь он, конечно, не мог. Как можно упустить такой прекрасный случай позубоскалить!

– Попробуй. А то у меня сейчас нервы сдадут.

Телефон в кабинете умолк. Глеб присел перед дверью на корточки, с умным видом поковырялся в замке.

– Сейчас все будет в лучшем виде!

Надо признать, из него, наверное, вышел бы неплохой взломщик. Минуты через три многозначительных «угу» и «ах, ты так» дверь щелкнула и открылась.

– Входи, будь как дома. И поаккуратнее в следующий раз, – сказал Глеб, протягивая согнутый едва ли не под прямым углом ключ, в котором Арсений не без удивления узнал свой собственный.

И тут в кармане проснулся сотовый – трубка разразилась простенькой мелодией, в последние недели буквально наводнившей радиоэфир и музыкальные телеканалы. Недавно кто-то из подруг прислал в подарок рингтон популярной песенки «Тебя больше нет» модной группы «Корешки». Чтобы не обижать – не со зла же делалось, из лучших чувств! – Арсений сменил звонок.

Заметив округлившиеся глаза Глеба, он понял, что, возможно, это было не лучшее решение. Напарник теперь живьем съест своими приколами.

– Алло.

– Простите, – сказал испуганный голос в трубке. – Мне срочно нужен Арсений Юльевич Догай.

– Я слушаю. С кем я говорю?

Спросил – и почти сразу же узнал голос. Ответственный секретарь Плеонер Виктор Играшевич, маленький человечек с невероятным галстуком.

– А… Это Плеонер вас беспокоит, секретать Движения пенсионеров. Здравствуйте, Арсений Юльевич. Я… понимаете, я звонил вам на работу, но там никто не берет трубку, поэтому я осмелился позвонить по мобильному телефону. Надеюсь, я вас не побеспокоил?

– Нет-нет, все в порядке, слушаю вас.

– Видите ли… по вашей просьбе я поднял архивные данные на Лина Шаллека, поэта, вы помните?

– Да, конечно, Виктор Играшевич. Спасибо за оперативность. Сейчас, подождите секунду, я запишу…

– Э-э… тут нечего записывать, господин прокурор. Моя сотрудница пробила данные о пенсии Шаллека по компьютеру – у нас есть общая база, так удобнее работать. Выяснилось, что он не получает деньги уже почти полгода, с февраля.

– Почему?

Секретарь замялся. Видимо, ответ этот вопрос был ему неприятен. Пришлось повторить еще раз.

– Почему же, Виктор Играшевич?

– А… Он умер 23 января в своем загородном доме…

Арсений опустился на стул, с силой потер виски. Совпадение? Или два первых звена цепочки, которая черт знает к чему может привести?

Плеонер все еще продолжал что-то говорить:

– …вернулась. И с начала следующего месяца, по представлению Социального фонда пенсия была аннулирована.

– И все-таки, Виктор Играшевич, вы нашли координаты Шаллека? Адрес, телефон, что там еще есть в вашей базе?

– Д-да, минуточку… – секретарь долго шуршал бумагами, что-то перекладывал, тихо бормотал про себя. Арсений успел вытащить из сейфа дело Круковского, сесть за стол, раскрыть блокнот, а еще он успел подумать, что правильно сделал, купив безлимитный тариф сотовой связи. С такими абонентами в миг разоришься.

– Вот! – радостно воскликнул Плеонер. – Записывайте, господин прокурор. Троскиняйский район, поселок Весеннее, улица Машиностроителей, дом сорок два. Прямого телефона у Шаллека не было, только сотовый. Номер 773—290-411. Но, я, знаете ли, звонил – там никто не подходит.

– Спасибо, Виктор Играшевич, большое спасибо. Вы оказали существенную помощь следствию, – Арсений выговорил казенную фразу благодарности с трудом. Данные ответственного секретаря окончательно завели дело в тупик.

– Ну что вы, господин прокурор, я же понимаю. Еще один маленький вопрос, если позволите…

– Пожалуйста.

– Скажите, что говорить людям с телевидения? Они очень просят список людей, кому Богдан Владиленович приносил пенсию на дом. Данные не секретные, но, памятуя ваше предупреждение, я им отказал. Но они очень настаивают, даже… – маленький секретарь помедлил, и Арсений ясно представил себе, как он доверительно приблизил трубку к самому рту, прикрываясь ладошкой, – …даже угрожали мне.

– Что за глупость?! Чем?

– Сказали, что снимут сюжет о Движении пенсионеров – мол, у нас разворовывают деньги Соцфонда, приписывают своим неположенные надбавки и все такое. Обещали показать в новостях.

«А рыльце-то у бедного Виктора Играшевича в пуху! Иначе с чего бы он так переполошился?»

Кстати говоря, в списке пенсионеров – «клиентов» Круковского ничего предрассудительного не было. Вебер, по просьбе Арсения, еще вчера проверил их всех. Действительно больные или просто немощные от старости люди, одинокие или забытые бессердечными родственниками. Так что версию о том, что Круковский в сговоре с руководством Движения присваивал чужие деньги, – можно смело сжечь и развеять по ветру. Да и что там могут быть за суммы! Сейчас, конечно, и за полтинник убить могут, и даже за пять кредитов, но… Такую версию можно было породить только от отчаяния. Впрочем, телевизионщики могут за нее ухватиться. Для них, чем грязнее, тем лучше.

– Не бойтесь, мы вас защитим, – Арсению стоило больших трудов сохранять серьезность. – Направьте их к нам, как я и говорил. Здесь им быстро все объяснят.