Переселение душ - Барри Пейн Страница 18

Сэр Эдрик, вернувшийся из Чаллонси, сразу же прошел прямо в курительную, к Гердону. Он выглядел утомленным и подавленным. Он сразу же заговорил:

— О Джоне Марше можешь не рассказывать. Я наслушался много чего в деревне.

— Уже? Это страшное событие, хотя, конечно…

— Замолчи! Не вмешивайся в это дело. Я сам разберусь.

— Пока тебя не было, я просмотрел документы. Многие можно уничтожить, но несколько штук я отложил — их можно сохранить. Ничего любопытного не попалось.

— Благодарю, я тебе очень обязан.

— У меня есть идея. Я ознакомился с планом дома и присоединяюсь к твоему мнению. Можно кое-что изменить. Но боюсь, что рабочие что-нибудь напутают и превратят дом в ужасную мешанину. Не мешало бы узнать, что думает об этом Рэй.

— Это невозможно. Рабочие приедут в понедельник, и мы не успеем с ней посоветоваться. Кроме того, я знаю сам, что ей нравится.

— Мы сможем успеть на ночной экспресс в Чаллонси.

Сэр Эдрик поднялся и ударил кулаком по столу:

— Черт побери! Ты ищешь повод, чтобы прикрыть мою трусость. Что подумают жители деревни и мои слуги? Что они скажут, если я удеру отсюда под покровом ночи? Ты не задавал себе такого вопроса? Я — трус, и прекрасно знаю это. Я боюсь, но не собираюсь бежать.

— Да успокойся ты! Если ты придаешь такое значение людской молве, не жди в своей жизни ничего хорошего. А если ты утверждаешь, что боишься, хотя я этому не верю, то чего именно?

Сэр Эдрик зашагал по комнате. А затем сел снова.

— Слушай, Эндрю, я чистосердечно признаюсь. Я всегда смеялся над преданием, даже заставил себя, как мне тогда казалось, опровергнуть его, проведя ночь в Хэлс-Плэнтинг. Я рисковал, чтобы выяснить, откуда пошли все эти пересуды. И твердо верил, что мне это удастся. С помощью разума я подавил страх, но теперь мой разум отказывается мне повиноваться, и я боюсь. Я боюсь того Бессмертного, который обитает в Хэлс-Плэнтинг. Я слышал его в ту ночь. А Джон Марш видел его этой ночью. Мне показали тело: на лице старика застыла гримаса ужаса. Я боюсь, что наступит день, когда Бессмертный выйдет из Хэлс-Плэнтинг…

— Да, — прервал его друг, — я знаю. И теперь верю в это. Вчера вечером мы смеялись над всем этим и доживем до того дня, когда сможем посмеяться снова, устыдившись, как это мы поддались суеверным страхам. По-моему, на нас просто действует погода — в воздухе веет грозой.

— Нет, — сказал сэр Эдрик, — я на самом деле верю в это.

И что ты собираешься делать?

— Я собираюсь проверить. В понедельник я смогу начать работы. И взорву пещеры Хэлс-Плэнтинг ко всем чертям. После этого нам уже не понадобится верить — мы будем знать. Хватит морочить себе голову всем этим. Вернемся к этой теме в понедельник.

Перед обедом сэр Эдрик, похоже, вернулся в прекрасное расположение духа. За обедом он сыпал смешными историями, шутил.

* * *

Глубокой ночью разразилась ужасная гроза и разбудила Гердона. Бесполезно было и пытаться уснуть; он поднялся, оделся и устроился у окна, наблюдая за непогодой. Он никогда не видел ничего подобного: время от времени небо, казалось, словно разрывали белые огненные руки. Внезапно в дверь постучали, и он оглянулся. Вошел сэр Эдрик, тоже одетый. Он говорил странно тихим голосом:

— Я подумал, что тебе тоже не спится. Ты не помнишь, закрыл ли и закрепил ли я окно в гостиной?

— Да, ты все сделал.

— Хорошо, пойдем туда.

Сэр Эдрик повел его в свою комнату, расположенную прямо над гостиной, и, выглянув из окна, они удостоверились, что окно гостиной было распахнуто настежь.

— Вор, — сказал Гердон.

— Нет, это не вор, — так же тихо ответил сэр Эдрик. — Это — Бессмертный, и он явился по мою душу.

Он схватил свечу и направился к лестнице. Гердон взял заряженный револьвер, который всегда лежал на столе возле кровати сэра Эдрика, и последовал за другом. Они бегом спустились, как будто боялись потерять хоть одно мгновение. Сэр Эдрик бросился к двери гостиной, слегка приоткрытую, заглянул внутрь, потом обернулся к Гердону, стоявшему за его спиной.

— Иди к себе, — сказал он, и это звучало как приказ.

— И не подумаю, — возразил Гердон. — Почему? Что там?

Внезапно углы рта сэра Эдрика поднялись, и его лицо исказила гримаса ужаса.

— Оно там! Там! — прохрипел он.

— Я пойду с тобой.

— Иди обратно!

С этими словами сэр Эдрик отшвырнул Гердона подальше от двери, а затем вошел в гостиную и захлопнул за собой дверь.

Гердон кинулся к двери и пытался прислушаться. Он слышал, как сэр Эдрик громко и твердо спросил:

— Кто ты такой? Кто ты?

И после этого послышались, тяжелое прерывистое дыхание, и низкий, вибрирующий рык, и ужасный вопль…

Гердон пытался вышибить дверь пинком, но это ничего не дало. И тогда он обстрелял замок из револьвера и ворвался в комнату. Она была пуста. Сверху послышались шаги; шум разбудил слуг, и они стояли, дрожа от страха, на верхней лестничной площадке.

Через открытое окно нетрудно было выбраться в сад. Гердон не стал дожидаться помощи: по всей вероятности, никто из слуг не отважится пойти с ним. Он вылез из окна и, как будто повинуясь слепому импульсу, помчался к Хэлс-Плэнтинг. Он знал, что именно там найдет тело сэра Эдрика.

Он остановился, когда до пустоши оставалось метров сто. Он увидел, как вспышка молнии поразила одно из деревьев. Пламя охватило папоротники. В свете другой вспышки он увидел, как деревья взметнулись вверх. Затем раздался оглушительный грохот, земля закачалась под ним, и Гердон упал ничком. Пустошь со всеми камнями и растениями провалилась в пещеры, под землю.

Гердон медленно поднялся на ноги и, к своему удивлению, обнаружил, что цел и невредим. Пройдя несколько шагов, он лишился последних сил и потерял сознание.