Лутер 2. Заповедник - Влад Лей Страница 18

Бахнуло так, что я думал, оглохну.

Во всяком случае, в ушах зазвенело.

Я поднялся на ноги, держа в руках трофейный ОСЗ.

Где Диса?

Да вот же он — лежит на прошлогодней листве, а сверху, прижимая его к земле, сидит бородатый амбал. В его руке нож, которым он пытается зарезать Дису, но тот еще держится, не давая противнику опустить нож, вонзить его в тело.

Я медленно (или, что правильнее, заторможено вследствие того, что оглушен) приближаюсь к ним, поднимаю ОСЗ, целясь в голову амбалу, и снова тяну спусковой крючок.

Господи, боже мой!!!

Что в этом долбанном ОСЗ вообще заряжено?

Бедолаге попросту снесло голову. Напрочь!

Диса с отвращением сбрасывает с себя обезглавленное тело, поднимается на ноги, ну а я, бросив оружие, зажав уши руками и открыв рот, пытаюсь прийти в себя.

Твою мать! Контузило, как будто рядом с гаубицей или чем-то подобным стоял во время выстрела.

Диса же мечется вокруг меня, собирая оружие.

Он сует мне в руки мой же автомат и что-то орет, но я его совершенно не слышу, не понимаю.

Тогда он просто хватает меня за грудки и тащит за собой.

Я, наконец, немного прихожу в себя и понимаю, что от меня требуется. Я бегу уже самостоятельно, следом за Дисой.

Тот периодически что-то орет, но я не могу разобрать слов — в ушах все еще звенит после выстрела ОСЗ.

— …стрее давай! Они неподалеку.

О! Шум в ушах прошел, звон тоже стих. Теперь я слышу звуки леса: пение птиц, журчание невидимого, но явно находящегося неподалеку ручейка, шелест листьев и собственные шаги, как и шаги Дисы.

— Ну, давай-давай! — подгоняет меня Диса.

— Да бегу я!

— О! Очухался! — обрадовался Диса. — Давай тогда, шевели костылями — надо уйти отсюда как можно дальше…

* * *

Несколько километров мы то бежали, то шли по лесу. Ровно до тех пор, пока не начался резкий подъем вверх.

Мы начали карабкаться и, когда добрались до вершины, обнаружили, что лес закончился. Внизу начинались луга, неподалеку протекала река, а на одном из ее берегов…была деревушка.

Мы оба, словно по команде, тут же бухнулись на землю, залегли в траве и принялись через оптику рассматривать селение.

На первый взгляд оно показалось нам абсолютно мирным. Эдакая утопия прямо-таки — среди десятка домов были видны снующие по своим делам люди.

Кто-то копался в огороде, кто-то латал крышу, кто-то чинил прохудившуюся изгородь, за которой паслись то ли овцы, то ли еще какая живность.

На реке я заметил несколько человек — все они собрались на небольшом причале, возле которого стояла миниатюрная лодка.

Я перевел прицел туда и начал разглядывать работающих.

Всего их было человек десять — двое мужчин в лодке подавали ведра двоим на пристани, а рядом, на берегу, сидели женщины.

Я попытался разглядеть, что именно они делают, но скорее все же догадался, чем увидел — они чистили рыбу.

Около одной из них сидело двое детей, лет двух-трех. Они играли в земле, что-то ковыряя и внимательно изучая.

Глядя на всю эту идиллию, как-то забываешь о том, что есть на Хрусте город, полный монстров, есть волки и другие твари, есть опасность и вероятность, что здесь могут появиться боевые дроиды «РоботЭкса».

Селение, его дома и люди выглядели мирно и благожелательно. Несмотря на дистанцию, до нас доносились обрывки их разговоров, звонкий детский смех, крики животных.

— Уходим! — шепнул Диса и пополз вниз.

— Погоди, может…

— Может, что? — спросил Диса. — Хочешь выйти к ним и молочка попросить? Это колонисты «Арматеха», те самые, что чуть не прикончили нас пару часов назад.

На это ответить было нечего.

С меня будто бы розовые очки спали, и я осознал, какую глупость хотел предложить.

* * *

Мы отошли от деревни километра на два, и Диса остановился, чтобы снова свериться с картой.

— Так… — через минуту произнес он, — если не ошибаюсь, мы уже близко. Залезем на вон тот холм, и слева от него должна быть скала, где мы тех троих нашли.

— НУ, идем, — кивнул я.

Мы вылезли на холм, и действительно, слева, правда, довольно-таки далеко, обнаружилась скала. Я даже разглядел дорогу или, скорее, тропу, которая вела от скалы к «вокзалу».

Неужели выбрались?

Мы двинулись вперед, успели пройти метров двадцать, а затем Диса стал, как вкопанный, потом и вовсе опустился на колено.

Я непроизвольно повторил его движение.

Меня так и подмывало спросить, в чем дело, однако, уже обладая кое-каким опытом, я старался не шуметь и вслушивался в окружающие звуки, силясь расслышать то, что насторожило Дису.

Тишину и кажущуюся безмятежность прервали очереди и одиночные выстрелы.

Пули засвистели вокруг нас, и лишь каким-то чудом ни меня, ни Дису они не задели. Но били по нам очень даже эффективно — нам пришлось улечься на землю и слушать свист пуль над головой. Подняться не было никакой возможности.

Остается лишь поблагодарить какого-то нервного ротозея, что он так неудачно открыл огонь, не выдержал.

Если бы выждал минуту-другую, мы бы наверняка расслабились, побрели бы дальше в полный рост. Тут-то нас и постреляли бы, как кроликов.

Стрельба смолкла. То ли поняли, что так нас не достать, то ли решили, что справились.

— Бегом! — громким шепотом приказал Диса, тут же вскочил на ноги и бросился вниз с холма. Хоть он двигался довольно быстро, но все же не стал распрямляться полностью, а бежал пригнувшись, надеясь, что его не заметят в густой траве.

Я последовал за ним.

Бежать было крайне неудобно, тем более по крутому склону. Но, тем не менее, каким-то чудом нам пока удавалось избежать падения.

Впереди показался здоровенный валун, и Диса притормозил у него, призывающе махнул мне рукой и тут же юркнул за камень.

Я подбежал, попытался затормозить, вследствие чего поскользнулся на мокрой траве, плюхнулся на бок, но довольно-таки быстро заполз следом за Дисой.

За валуном оказалась не особенно-то и глубокая каменная «яма», в которой мы оба и разместились.

По идее противник не должен был заметить, куда мы побежали, и уж тем более не должен был знать, где мы сейчас находимся. Хотя…оставленный мной «тормозной путь» мог наше убежище демаскировать. Но трава здесь, на Хрусте, была крайне упрямой и живучей — примятая мной, она уже начала медленно подниматься, возвращаться в прежнее положение.

Мы затаились, снова вслушиваясь в царящую кругом тишину.