Путь Стратега - Луций Корнелий Страница 18

Империи не из кого было уже набирать ополчение. Это у варваров практически каждый мужчина землевладелец и воин. Однако огромных ресурсов, поставляемых латифундиями, хватало на беспрецедентное для остальных государств явление — многочисленную профессиональную армию. Не сотни знатных всадников во главе ополчения, но тысячи и десятки тысяч мужчин, для которых основная работа — война.

Все это я усвоил из разговоров со Стилионом. А спустя три дня пути впервые удалось посмотреть на подразделение полевой армии. Мы шли на север, они на восток. Одна конная турма, то есть тридцать всадников. Эти воины производили странное впечатление, сочетая величие и грязь. Красные плащи, покрывала пыль, шлемы потеряли блеск, но золотом сверкали фалеры на броне командира — его награды за доблесть.

Я посмотрел на отряд в режиме стратегии. Они отображались как единое подразделение.

Промоты-ветераны

Штурмовая конница.

Можно было посмотреть как характеристики каждого бойца, так и усредненные показатели для подразделения.

Когда я вышел из режима стратегии, то командир турмы поравнялся с нашей колесницей. По богатству эскорта и присутствию ликторов было ясно, что мы важные персоны.

— Как к вам обращаться? — спросил всадник у Стилиона голосом хриплым то ли от простуды, то ли от выкрикивания приказов. Коротко стриженный, с недельной щетиной на мрачном обветренном лице. Сложно было точно прикинуть его возраст. От двадцати пяти до сорока. Часть головы и глаза закрывал окровавленный бинт.

— Актуарий. Вы же видимо декурион из легионов Антавия Карра? Разве они не должны быть на полпути к Шадду?

— Они там. Мы уходили последними.

— Что за рана, декурион? Был бой?

— Стычка. — отмахнулся всадник.

— Какова ситуация на границе? Новый легион сформирован?

— Не знаю.

— Но вы же только оттуда?

— С одной из крепостей на реке. Мы патрулировали пока оставалось время и ждали замены. Замена не пришла, но есть приказ быть в Шадде к началу лета. Староста деревни у той крепости валялся у меня в ногах. Говорил, что когда мы уйдем их на следующую ночь вырежут. Но приказ есть приказ.

— Набеги?

— Не знаю. Какая-то заварушка у племен, но и нам достается.

— Почему не пришла замена? Вы посылали кого-то в ближайший лагерь или город?

— Не знаю. — снова повторил декурион. В голосе звучали усталость и злоба. — Нас тридцать человек. Я за них отвечаю. Есть приказ. Если вам интересно — езжайте и разбирайтесь. Это больше не моя война. Я еду в Шадд срезать звезды. Забью ими целый пояс. Всего наилучшего, актуарий.

Всадник умчался, поднимая пыль.

— Ветераны… — вздохнул Стилион. — Стоит им пережить одну-две стычки, как уже мнят себя чуть ли не легатами. Осторожнее с такими людьми, стратег. Больше чем пьянствовать, они любят только бунтовать.

— Он сказал: срезать звезды. Это что значит?

— Фидаины — особенно фанатичные из шаддинцев, выжигают себе на лбу белое клеймо в виде звезды. — пояснил Стилион. — Символ того, что они никогда не станут частью Империи и не будут скрываться.

Я вспомнил тех пленных с арены. Значит на моих бойцов даже не просто пехоту натравили, а воинов-фанатиков

— Срезать звёзды славная традиция легионеров собирать фрагменты кожи с такими клеймами. Символ победы над опасным врагом. Некоторые такую кожу обрабатывают и крепят к поясам.

Ладно, черт с ними с шаддинцами. Они далеко. А вот ситуация на севере мне нравилась все меньше. Уж не знаю, что там с новыми легионами, но уход старых оголил границу. К чему такая спешка? Неужели ситуация в Шадде настолько плачевная? Я пока не сильный спец по военному делу и стратегии, но обычно войска спешно перебрасывают в двух случаях: когда на стороне противника критический численный перевес или когда случается разгромное поражение. Оба варианта так себе. Ладно, мое дело — север, а туда нужно было ещё добраться.

Путешествовал я, наверное, самым удобным из возможных местных вариантов. Ночи мы проводили в загородных домах местных олигархов. Их там не встречали, но слуги охотно давали кров и пищу, обещая передать от Стилиона приветы господам. Видимо высшее сословие Империи было тесным сообществом. Все друг друга знали.

Кстати, гостиницы, трактиры, фастфуды и бордели здесь были в изобилии. Однако приличному человеку считалось зашкварным их посещать. И дело не в морали. Просто то были заведения для небогатой публики. Человеку же состоятельному и знатному не надо никуда топать. Ресторан, бани, библиотека и бордель находятся прямо у него дома. Если же случилось оказаться в другом городе, то отчаиваться и бродить абы по каким местам не надо. Где-то там обязательно живёт такой же приличный и состоятельный человек. Надо пойти в гости. Отказать собрату по правящему классу в крыше? Ну это просто ниже падать некуда.

Так и жили местные воротилы, четко отделяя себя как от городской толпы, так и от военной службы. Сотню с половиной лет назад один особо умный император принял эдикт, закрывавший людям сенаторского сословия должности в легионе. Многим это очень не понравилось. Император вскоре скончался от переизбытка железа в организме. Последующие правители объявили его сумасшедшим, гадом и кровопийцей, но эдикт почему то не отменили. С тех пор всякие Стилионы командовать войсками напрямую не могут. Однако они занимают гражданские должности. Распоряжаются набором войск и снабжением. А непосредственно махают гладиусами либо стратеги, либо сословие всадников. Они не обязательно кавалеристы. Это просто обозначение военного дворянства. Помниться небезызвестный Понтий Пилат как раз был нашим аналогом представителя такой военной аристократии.

Очередной вечер я отлеживался после дневного перехода. В колеснице трясло не так сильно, как в повозках. Имелся некий простейший механизм амортизации. Однако это нифига не современная машина. За пять-шесть часов возникало неприятное ощущение будто внутренние органы не на своих местах. Желудок реагировал вспышками боли. В качестве лечения я пил раствор соды и смесь каких-то трав. Кажется, немного помогало. В любом случае уже неплохо. Попади я в средние или первобытные века и получил бы толченый порошок крыла летучей мыши с добавкой экстракта кишок повешенного.

Но решить проблему с желудком раз и навсегда мог только алхимик плоти. Один из таких мастеров поработал когда-то над телом Касс.

И тут мы заходим на территорию магии. Её в Империи очень не любили. Исключением были божественные чудеса, к которым относились и способности стратегов. Ритуалы, молитвы, талисманы и все что связано с разрешенными культами божеств — всегда пожалуйста.

Магия? Вот тут начинаются проблемы с законом. И, думается мне, что дело не в суевериях и фанатизме. Кажется, применение магии несло за собой некий побочный эффект на окружающую реальность. Причем эффект настолько неприятный, что даже местные не самые человечные правители избегали колдунств. Алхимия плоти была исключением. Когда речь шла о здоровье и шансе не сдохнуть от язвы или рака, то сенаторы становились очень сговорчивыми.