Война за веру - Марик Лернер Страница 18

Он меня не особо стеснялся. По одежке не из богатых. Купить, что ли, девкам платья с лентами?

А насчет денег — прав. На такую работу идут вконец опустившиеся. Еще нищих заставляют, чтоб польза бургу была, и мелких преступников. После этого они уже подняться редко могут. Натуральная каста опущенных, где по наследству профессию передают. Ничего удивительного, если шибает в нос на расстоянии дерьмом. Кому с такими общаться захочется? Мой не первый свежести пот в сравнении майская роза. Почерпай ведром из помойной ямы, не так запахнешь.

— Моего мула возьми.

За спиной вздохнула Анна. Ее крестьянской душе наверняка стало нехорошо от такого расточительства и избавления от домашнего скота. Количество животных в хлеву — признак зажиточности. Чем больше, тем лучше. Иной жизни они не понимают. Увы, иногда приходится поступать не вполне разумно.

— Не молод, но крепок и не злобный.

— И сколько?

— Да за так возьми, с телегой.

— Краденый? — деловито поинтересовался золотарь.

— Через пролив собираюсь, с собой не возьмешь, дороже перевоз обойдется. Только с условием. Заботиться, а не на мясо. — Теперь вздохнула Мария. Для нее и сказано, привязалась к мулу. Все чистила и подкармливала. Мне-то что, пусть делает с приобретением что угодно. Пока способен работать, все равно не зарежет, даже когда совсем старенький станет.

Прежде чем я закончил, старший уже заглядывал в зубы, а парнишка предложил корку хлеба так и никак не названному мулу. Тот подумал и взял. Он вообще не переборчивый и жрет все подряд. Однажды попытался употребить мою рубаху.

— Не шутишь?

— Нет. Только поклянись как положено!

Тот кивнул, и сын моментально подал амфору с чистой водой, чтоб еще раз помыть руки. Иные вещи в нас вбиты намертво. Задним числом понимаю, откуда взялось требование зверолюдей. Все та же гигиена. К тому же резать грязные руки — недолго и инфекцию занести. А для потребованного мной обета необходима кровь.

— Не просись на «Орлицу», — сказал золотарь, когда все было сказано и веревка, используемая в качестве уздечки, перешла в его руки. — Лучше на «Треску». Дороже, зато надежнее.

— Благодарю, — кланяюсь. Что-то он знает, и правильно будет воспользоваться советом.

— Чего ждете? — захотел узнать боцман. — Проваливайте.

Не знаю, как насчет надежности, но вежливостью экипаж «Трески» не отличался. Этот был маленький, тощий и стремился компенсировать недостаток сил нахальством и громким голосом. Орал так, что слышно было в сильный ветер с одного конца корыта до другого. Подраться он тоже был всегда готов и, несмотря на небольшой вес, лупил крепко и метко. Связываться с ним боялись.

— Пошли, — говорю, поправляя мешок за спиной. Похоже, нормальный трап не предусмотрен, а команде сейчас не до случайных пассажиров. Погрузка-разгрузка дело ответственное и тяжелое. Плевать они хотят на мои чувства. Деньги честно отработаны, люди доставлены. Остальное их не касается.

Ступить на твердую землю было настоящее блаженство. Я плавал неоднократно по рекам и возле берега на шлюпке, но чтоб так укачивало! Мне было отвратительно почти сутки и толком не ел еще одни. Нет, больше меня на борт морского корабля не заманят никогда!

На берегу суетилась куча народа самых разных оттенков и цвета кожи в минимальной одежде. У многих мужчин она ограничивалась одной набедренной повязкой. У других, более зажиточных, рубахи и штаны из хлопка широкие и с вырезами. Пусть на севере тоже было жарко, но не настолько, и здешние наряды удобнее и практичнее привычных. А еще пованивало. Отвык я от этих запахов за прошедшие годы. С санитарией явно обстояло много хуже, и животные загадили улицы. Впрочем, и люди внесли весомый вклад. Мусор валялся открыто повсюду, и не только объедки.

На самом деле мы находились внизу во всех смыслах. Город поднимался уступами вверх вокруг бухты. Чем ближе к вершине, тем солиднее граждане. Возле порта — безденежные, и многим лучше не соваться вечером. Самый могучий воин запросто закончит свой глупый поход на свалке в голом виде. Ведь совсем не обязательно здешним крысюкам на двух ногах бросать вызов. Можно пырнуть в спину. Причем проделает это с одинаковым успехом калека, ребенок или симпатичная девушка, соблазнившиеся добротными одежками. Иногда приличной обувки достаточно, чтоб опоили и обобрали до нитки. К сожалению, есть опыт. Тогда не поленился и привел с собой помощников. Ну и толку, что перевернули всю округу? Так Капид и не нашел ту девку. Уверен, не сама работала, с кем-то в доле. Вряд ли за эти годы что-то столь кардинально поменялось.

Ну да и без разницы. Нам в те кварталы не надо. Дорогу толком не помню, но сориентироваться, несмотря на кривые улицы, просто. Надо лишь подниматься по спирали и все время держать направление на хорошо заметные башни стены. Спрашивать дорогу очень не хотелось. Полагаю, ничего не должно измениться всерьез, иначе б слухи ходили. Когда происходит нечто из ряда вон выходящее и пахнет кровью, наемники быстро узнают о таких вещах. Для них это в прямом смысле хлеб. Можно предложить услуги нуждающимся.

Вблизи городская стена производит впечатление запущенности. Двадцать лет назад за ней следили и подправляли. Кажется, тогда каждый участок закреплялся за определенным кварталом и строго спрашивали. Видать, сейчас неплохо живут. Мирно. Никто не беспокоится. И стража не особо впечатляет. Вид расхлябанный, за оружием не следят и за лишнюю монету кого угодно впустят и выпустят ночью. Ох, почему не дружу с морем? Налетели б и вынесли кучу добра, прежде чем очухаются.

Двадцать лет прошло… Или больше? Уже сам запутался, и не потому, что с памятью проблема. Для прежней личности годы ничего не значили, и он их не считал. Как и окружающие. Девочка подросла достаточно — можно отдавать замуж. А конкретный возраст не особо интересен, разве для записей у старосты. Тот обязан фиксировать рождения, смерти, свадьбы и прочие изменения семейного положения для распределения налогов. Понятно же, что с умершего не взять, а если семья разделилась на две, выделив сына, то и он должен нести часть общего бремени, выплачивая свою долю хозяину земли.

— В очередной раз удача помахала надо мной крылом, — невольно говорю вслух после первого взгляда. — Даже не требуется идти искать попутчиков.

— Почему? — спрашивает Мария с недоумением.

— Смотри, — показываю.

Прямо на виду готовится к отходу караван с солью. Большие возы, в которые запрягают двух или четырех волов в зависимости от размера. На повозку обычно не меньше двух человек.

— Это не местные и даже не одно племя. Обычно по сговору сразу из нескольких поселков или племен идут общим отрядом. Ведь со всего Мавретана везут на побережье металлические изделия, оружие и многое другое. Назад соль, ткани и кучу всякого. Пустыми возы не ходят, и с ними можно добраться куда нам надо. А теперь помолчи.

Собственно, мы и так привлекаем кучу внимания своей компанией. Не часто в этих краях попадаются блондины, хотя в Мавретане кого только не встретишь. К нам издавна бежали со всех сторон проигравшие в войнах народы и отдельные личности. Иные оставили заметный след. Самые разные типы лиц возможны, и никого это не удивляет. Голубоглазые и зеленоглазые совсем не редкость, однако все ж белокурых в сертане не больше подземных карликов, которые встречаются исключительно в сказках.