Ангарский сокол: Шаг в Аномалию. Ангарский Сокол. Между Балтикой и Амуром - Дмитрий Хван Страница 17

Днём Радек планировал увеличить подачу энергии на окно аномалии, воздействуя на контур, чтобы заставить его расширить свои границы. Это была не его идея, – Павел Константинович требовал от профессора провести этот опыт. Выяснилось, что нижегородцы запаздывают с мини-АЭС, их подводили смежники из подольского «Гидропресса». Поток грузов для экспедиции же не иссякал, и на площадке перед переходом скапливались ждущего своей очереди погрузки на транспортёр штабеля материала, оборудования и всего прочего.

Профессор несколько опасался заставлять аномалию раздвигаться – ведь её природа ещё не была изучена и понята и всякое воздействие чревато противодействием. Хотя у него был небольшой и успешный опыт в этом деле, ему же удалось раздвинуть окно на некоторое расстояние. И прошло это вполне безболезненно, лишь увеличилось количество энергии, идущей на поддержание работы перехода. Значит, всё дело в мощностях. С прибытием мини-АЭС все проблемы будут решены.

Находясь в ангаре у пультов управления работающего с аномалией оборудования, Николай ощущал небольшой дискомфорт, но всё же заставил себя успокоиться и прогнать мысли о возможной неудаче. Ведь, в конце концов, это и есть работа учёного-исследователя. Он должен пробовать, идти вперёд, сомнения – помеха делу! Если бы учёные сомневались в своих силах и не занимались якобы опасными исследованиями, то, возможно, и мир вокруг нас был бы другим. Менее динамичным, менее развитым.

«Так что вперёд!» – Радек кивнул своему помощнику и тот принялся задавать алгоритм работы аппаратуры.

Увеличение мощности воздействия поначалу ничем себя не проявляло – подсвеченная аномалия продолжала мерцать и вибрировать, как обычно. Но по прошествии нескольких минут её границы начали-таки раздвигаться в стороны, удалось выиграть ещё примерно до двадцати сантиметров. Павел с жаром поздравил Радека, с искренней улыбкой пожав тому руку.

– Это великолепно, Николай Валентинович! – воскликнул он. – У нас всё впереди! Мы сделаем тут полноценный коридор!

Профессор вяло улыбнулся. К счастью, ничего страшного не произошло. Аномалия, оказывается, имела свойства растягиваться. Недалёк тот день, когда можно будет использовать на той планете и технику. Цикличность аномалии уже давно была остановлена. А накопления возмущения её контура не замечено. Это значило, что пробой, организованный людьми на архипелаге, не критичен. А значит, не опасен. Теперь Радек мог с чистой душой сделать такой вывод. Доложив о нём Павлу, он тут же услышал предложения снова попробовать увеличить окно перехода. На этот раз Николай решительно отказался:

– Павел Константинович, – твёрдо сказал профессор, голосом, не терпящим возражения. – Это вам не в игрушки играть. Всё-таки я буду отвечать, если что-либо произойдёт. У нас может не хватить мощности на поддержание контура.

– Ясно-ясно, – тут же сдался начальник. – Это ваша епархия, товарищ Радек.

– Давайте дождёмся этих ваших АЭС для начала, – договорил профессор. – А потом будем снова пытаться.

После обеда к руководителю проекта подошёл капитан БДК Фёдор Сартинов:

– Вас можно поздравить, Павел Константинович? – с улыбкой проговорил он, приподнимая солнечные очки.

– Да, Фёдор Андреевич, – Павел пригласил его жестом к своему домику. – Поговорим, чайку попьём?

– Можно, – кивнул каперанг. – Но я к вам по личному делу, так сказать.

– Слушаю вас, – улыбнулся Павел.

Как оказалось, Сартинов хотел осмотреть колонизируемую планету:

– А то одно дело слушать рассказы морпехов, а другое – увидеть самому! Вы не будете против, Павел Константинович?

Тот несколько смутился и ответил, что, дескать, раз уж мы тесно сотрудничаем, то тайны тут нет никакой.

– Да и формы допусков мне сверху не спускали, – сказал Павел. – Так что, я думаю, большой проблемы тут нет. Идите, конечно, это того стоит.

– Вот и отлично, – пожал ему руку Сартинов. – Мы с офицерами на пару-тройку часиков тогда отлучимся.

Павел недовольно посмотрел ему вслед – да что их туда тянет-то? Только что рабочие выпросили провести там время до окончания светового дня, теперь моряки. А завтра что, туристов туда водить? Надо будет спросить у куратора о формах допусков.

Вечером, после очередного телефонного переговора с Москвой, Павел Константинович, поглядывая на часы, направился к ангару над аномалией. Рабочие, оставшиеся на той планете, явно испытывали его терпение, не возвращаясь обратно к оговоренному сроку. Опаздывал и капитан Сартинов, что особенно удручало Павла. Уже подходя к двери ангара, он едва не столкнулся с помощником Радека, буквально выскочившего оттуда. На лице его было глубокое изумление и тревога.

– Что с вами? – начальник проекта остановил его возле дверного проёма. – Что случилось?

– Аномалия! – воскликнул он. – Она закрылась!

– Что?! – Павел схватил его за грудки.

Поначалу всё шло отлично, профессор, удостоверившись в стабильной работе перехода, оставил своему помощнику необходимые указания и ушёл снова на новую Землю. Аномалия до поры ничем себя не проявляла. Лишь около десяти минут назад неожиданно произошло помутнение контура перехода и она стала расширяться, выпуская в разные стороны языки плазмы. Резко подскочило потребление электроэнергии на поддержание работы аппаратуры. Постепенно увеличивая до возможного максимума подачу мощности, специалисты сдерживали контур. Однако события развивались слишком стремительно. Переход будто сгущался, темнея изнутри. В конце концов он попросту исчез, внезапно, разом, выплюнув кабель связи. На месте висящего марева не осталось ничего, что напоминало бы об аномалии. Исчезли и вибрации.

– Заходить пробовали? – срывающимся голосом проговорил Павел, находясь уже внутри ангара.

– Конечно, – ответили ему. – Ничего не происходит. Переноса нет!

Чёрт побери! А ведь завтра утром их ждали на организованной видеоконференции с Москвой на борту «Профессора Штокмана». Они только что разговаривали с куратором проекта об этом. Смирнова и Радека нужно было предупредить об этом.

Решив самостоятельно проверить отсутствие аномалии, Павел прошёл сквозь это место. Ничего не произошло. Его ботинки с хрустом давили бетонную крошку на полу.

– Господин помощник профессора! Вы же обещали мне стабильную работу аномалии и её цикличность! Что теперь скажете? – лицо руководителя проекта исказилось в гримасе отчаянья.

– Мы все ошибались, – проговорил учёный, уставившись на место, где прежде висело марево входа в аномалию. – Возможно, не стоило лишний раз дёргать контур из-за нескольких сантиметров. Это слова профессора, Павел Константинович, – строгим голосом проговорил помощник Радека.

– Не стоит так драматизировать! – воскликнул начальник. – Скоро у вас будет достаточно энергии, чтобы снова открыть её.

– Я тоже на это надеюсь, – глухо проговорил учёный.