На пороге Мира - Михаил Француз Страница 17

— …в итоге пятьдесят три боевика убиты Кашимом. Двенадцать — дежурной сменой станции. Пятеро скончались от полученных ранений. Троим удалось уйти. Живыми взять не удалось никого. Информации по ЧС ноль. Четырнадцать человек личного состава, из них семь кадровых офицеров и семь кадетов — убито при захвате. Потеряно два учебных истребителя. Взрывом разрушен технический коридор с аварийной переборкой. Это из минусов, — отчитывался мужчина в невзрачном костюме с планшетом, стоящий перед дубовым письменным столом. — Из плюсов: Новопитер все еще существует, планетарного масштаба катастрофа предотвращена, станция не расстреляна силами ПКО и вообще почти не пострадала. О ЧП в СМИ практически ничего не просочилось. Три матерых наемника, за которыми не первый год наша контора охотится, уничтожены лично Кашимом. За них и награда была назначена… И главный вопрос: как быть с Кашимом?

— Нда уж, есть над чем подумать… — вздохнул мужчина, сидящий за дубовым столом. — По уму бы объявить, что агент «Кашим» умер при проведении операции в результате взрыва истребителя, дать пацану новый позывной и закрыть дело…

— Что нам мешает именно так и поступить?

— То, что весь ход операции был записан и задокументирован, со свидетелями и участниками сейчас работают следователи из Центра. Дело взято на контроль лично Императором. И уже, по предворительным даже результатам, вынесено решение о награждении Кашима Звездой Героя, — ответил мужчина, сидящий за дубовым столом.

— Награждение посмертно еше никто не отменял, — пожал плечами мужчина с планшетом.

— Награждать-то будут не безликого «Кашима», а вполне конкретного человека. И от нас уже требуют раскрытия его личности для оформления наградного листка. Кашим-то может и мертв, а кадет Жестянкин живее всех живых, делает большие глаза и хлопает ресницами на вопросы следователей. И уже внесен во все списки людей, находившихся на станции.

— Можно назвать Кашимом любого другого человека, — пожал плечами мужчина с планшетом. — Просто ткнуть пальцем в любую фамилию из списка…

— Дело на контроле у Императора! Рыть будут так, что каждую нитку в резинке от трусов под микроскопом посмотрят. Не прокатит в этот раз «ткнуть пальцем».

— А чем плох вариант с раскрытием реального Кашима?

— Тем, что ему тринадцать лет, он не давал присягу, а еще является ликвидатором и «решил» уже пять «проблем». Причем очень громких и «воняющих» проблем! Нас с вами живьем сожрут за такое сочетание. И это не говоря уже о Л-51, которое, надеюсь, ни при каких условиях не выплывет…

— Да уж, человек-проблема… Может: нет человека — нет проблемы?

— Не тот случай, — вздохнул мужчина за дубовым столом.

— А может… Что если Кашима нет в списке людей, присутствовавших на станции официально?

— Поясни?

— Что если Кашим — глубоко законсперированный агент, внедренный в Черное Солнце? И он среди тех троих, кому удалось уйти?

— …и раскрыть мы его не можем, поскольку он все еще выполняет задачу! Гениально! — закончил мысль подчиненного мужчина за дубовым столом.

— А единственным свидетелем, видевшим Кашима, назначим кадета Жестянкина, — добавил мужчина с планшетом.

— Зачем? — насторожился мужчина за дубовым столом.

— Пора кончать с Черным Солнцем… Надоели они мне, хуже горькой редьки!

— И ты хочешь пустить утечку и натравить их на Кашима? Радикально.

— Они хотели сбросить орбитальную станцию на Новопитер, — пожал плечами мужчина с планшетом. — Что посеешь, то и пожнешь.

— Хорошо, — пристукнул по подлокотнику кресла мужчина, сидящий за дубовым столом. Он снова вернул присутствие духа, был собран и готов к принятию решений. — Значит сделаем так: на станции работал специальный агент Кашим. Именно он сорвал теракт. Подробности засекретить: слишком многое там будет несходиться и может испортить нам всю игру с ЧС. Кашим официально, для тех, кто был на станции, мертв. Для Московских следователей и Императора — выполняет задачу в Черном Солнце, глубоко под прикрытием и раскрыть его личность мы не можем. Пустить утечку, что Кашим продолжает внедрение, а кадет Жестянкин — единственный, кто его видел и остался жив.

— Слушаюсь, — сделал несколько пометок в своем планшете мужчина, стоящий напротив дубового стола.

— А Жестянкина мы всеже наградим. Воля Императора — закон. Проведем по нашему ведомству, внесем в личное дело Жестянкина под грифом «сов. секретно». Сам Орден вручите лично, вместе со всеми положенными выплатами, как за боевую операцию, так и за Звезду Героя. Ежегодные выплаты оформите на его личный счет. Кстати, заведите его ему. И в Москву отрапортуем, что награда нашла Героя. Думаю такой вариант их устроит.

— Пожалуй, — согласился мужчина с планшетом. — Сложностей, конечно, будет много, но, думаю, все решаемо. Будем инструктировать Жестянкина по поводу ЧС?

— Скажите, что живых брать не обязательно. Остальное на его усмотрение.

— Жестоко…

— Новопитер — мой родной город. Здесь я родился, здесь моя семья живет… Не жестоко — справедливо!