Космоглупости - Фреш Бриз Страница 17

Мой рюкзак нёс Тим. Наверное, уже стал привыкать. Иногда я его останавливала, чтобы достать свою воду, но он снисходительно ждал, пока я попью, а затем снова закидывал сумку себе на плечо и шёл дальше. Вскоре на горизонте стали появляться горы. Издалека они выглядели, как холмы, а то, что это горы, мне объяснил кот. Ему сказал об этом Кирванзес, который, насколько я уже поняла из наших редких разговоров, умер в этой пустыне лет двенадцать назад и хорошо знал эту местность. Оказывается то, что мы теперь называем Кирванзесом – это его душа. Здешние обитатели называют таких Оставшимися или напоминанием.

Привал мы сегодня сделали засветло. Тим объяснил, а кот перевёл, что из-за того, что Тиму пришлось всю ночь идти к тарелке, он устал и не выспался. К тому же Тим ел последний раз позавчера вечером. Пока я жевала очередной сухпаёк возле скалистого образования, инопланетянин куда-то ушёл. Его не было видно из-за того, что в этой местности уже было гораздо больше каменных валунов, иногда превышавших в высоту двухэтажный дом. Вскоре он вернулся и жестами позвал нас за собой.

За одним из таких камней я увидела небольшое озерцо. Рядом находились норы уже знакомых мне тварей, а одна из них лежала на земле со вспоротым брюхом. Значит, Тим уже поел и наполнил свою флягу.

– Сэр, спросите, пожалуйста, у Тима, почему он пьёт их мочу, вместо того, чтоб наполнить флягу водой из озера?

Войнс поспешил узнать для меня столь важную информацию. Пока Тим мылся в озере, кот вернулся ко мне и сказал:

– Это не моча. Здесь не так часто встречаются водоёмы, а эти животные имеют особый пузырь, в котором, как наши верблюды, хранят свои запасы. Это вода, и он привык к ней.

– А-а, тогда ладно. Значит, когда моя закончится, я смело могу её пить?

– Да.

– Сэр, а что мне есть, когда у меня закончатся сухпайки?

– Эмма, откуда я знаю? Бери пример с Тима.

– Но он же ест их мясо сырым!

– Первобытные люди тоже не сразу освоили современную кухню.

Когда мужчина закончил мыться и улёгся отдыхать, я последовала его примеру. Т.е. я сначала помылась, а затем улеглась рядом. Спать совсем не хотелось, ведь даже ещё не начало темнеть. Поэтому, поворочавшись немного на земле, встала и подошла к Кирванзесу, который беседовал с котом.

– Не возражаете? – уточнила я, присаживаясь рядом.

– Нет. – ответили мне. Кот ответил и за себя, и за Оставшегося.

– Сэр, можете попросить Кирванзеса рассказать мне немного о Тиме?

Кот обратился к духу, и через пару минут я узнала, что Тим – сын Правителя одного из делений. Очевидно, под делениями имелись в виду разные страны на этой планете. Сама планета делилась на две половины: на одной обитали её жители, а другая, та, на которой теперь были мы, оставалась необитаемой. Сюда отправлялись дети Правителей для того, чтобы доказать, что они сильные личности и могут возглавлять свои народы после смерти отцов. Ещё я узнала, что Тиму всего двадцать пять лет, а также то, что он – самый молодой из всех, кто когда-либо вступал на эту землю.

– Почему?

– Кирв не знает, – ответил мне кот, предварительно задав этот вопрос нашему собеседнику. – Он говорит, что, видимо, у отца Ашмернота, так Тима зовут на самом деле, были на то причины.

Ещё мне немного рассказали о том, как сам Кирванзес решил пройти Половину Становления, но потерпел неудачу. Его тело осталось где-то за теми скалами, что только видны на горизонте, а душа будет скитаться по этой половине планеты вечно. Он вправе помогать или не помогать тем, кто будет приходить сюда. Тиму он помогает, т.к. был его учителем.

За разговорами я и не заметила, как стемнело. Тим проснулся и вновь нырнул в озеро. Когда он вышел из воды, у меня перехватило дыхание: в свете девяти лун капли воды, стекавшие по его коже, ещё более выделяли рельефные мышцы и создавали эффект сияющей кожи. К тому же, сегодня он был моим героем, и это усиливало очарование им. Когда Тим подошёл к нам и сел рядом, я попросила Войнса:

– Сэр, не могли бы Вы вместе с Кирванзесом удалиться отсюда на пару часов?

– Зачем? – удивился кот.

– Мне нужно поговорить с Тимом.

– Эмма, ты перегрелась? Ты же не знаешь его языка.

– Сэр, просто улетите сами и заберите с собой духа.

– Решила всё-таки его поработить? – облизнулся кот.

– Сэр, пожалуйста.

Войнс позвал Оставшегося за собой, и они пошли. Тим что-то спросил у них, но Кирванзес только пожал плечами. Когда оба бестелесных создания исчезли из вида, я подвинулась ближе к Тиму и положила руку ему на грудь. Медленно приблизила своё лицо к его лицу и, не встретив никакого сопротивления, прикоснулась губами к его губам. Он ответил. Значит, тут знают, что такое поцелуй. Уже легче. Вскоре я уже сидела у мужчины на коленях, он сжимал мою попу руками, и мы целовались, как безумные. А потом Тим повалил меня на спину и начал раздевать.

Этот секс понравился мне гораздо больше нашего первого. И не только тем, что в чёрном небе я видела россыпь ярких звёзд и диски розово-белых лун, огромными окружностями висевших над нами.

Глава 9. Чтоб такого смешного написать в качестве предисловия к главе? О, напишу свой любимый анекдот: Человек-Паук, он супер-герой, он никого не боится! Разве только Человека-Тапка.

Эмма

Когда я засыпала после сумасшедшего секса с инопланетянином, бесплотные духи ещё не вернулись. Засыпала одетая, Тим тоже, и он снова погружался в сон, держа свои руки на моей груди. Определённо, она ему нравится.

Утро же началось как обычно. Разговаривали мало, т.к. в такой жаре открывать рот хотелось только ради того, чтобы сделать глоток воды. Мои запасы подходили к концу, и я всё чаще задумывалась о том, что вскоре мне придётся преодолевать свою брезгливость и копировать пристрастия Тима в кулинарии. Но в основном все мои мысли сегодня были о самом Тиме.

Мне никак не удавалось определиться в своём к нему отношении, в своих желаниях. За то, что вчера сама к нему полезла, я себя не ругала. Однако, меня сильно беспокоило то, что я стала находить его всё более и более привлекательным. Сам он днём ведёт себя так, словно между нами ничего и не происходит. По-прежнему несёт мой, уже почти пустой рюкзак, но это и всё. Больше никаких телодвижений в мою сторону. Обидно, да. С одной стороны, я себя настраивала, что это нормально и так даже лучше. Потому что, во-первых, я хочу домой, во-вторых, он вовсе не мой идеал, в-третьих, отчётливо понимаю, что он ко мне равнодушен и только снятие сексуального напряжения является той причиной, по которой он меня терпит. Женская гордость назойливо шептала, что и ладно, мы тоже имеем право получать в этой забытой Богом глуши хоть какое-то удовольствие, а потом пошлём его к чёрту. Но с другой стороны, очень хотелось, сама не знаю почему, каких-то эмоций с его стороны, проявления заботы, каких-то нежных слов. В общем, хотелось банального женского счастья. Так что, вы поняли, что в голове моей, равно как и в сердце, царил сумбур, бардак, и я сама не могла определиться, ни что мне думать, ни как себя вести. Самый лучший из всех возможных вариантов, думала я, это продолжать делать то, что я сейчас и делаю, – т.е. идти молча. Но вам, наверное, не очень интересно читать про мои душевные стенания, так что, переключусь на пейзаж.