Феодал. Усобица - Александр Логинов Страница 17

Андрей смотрел на избиение раба с недоумением, за его другом такого прежде не замечалось, а тут резанец словно с цепи сорвался.

— По сопатке его, шельмеца, по сопатке, — весело потирая руки, раздавал советы Прокопий Елизарович. Боярин все же не удержался и, самолично, пару раз от души пнул невольника.

— Эй, стой! — закричал Прокопий, перехватывая руку резанца.

Маслов, выхватил саблю, замахнулся для удара, но был остановлен Прокопием. Андрей сидел на ковре с интересом наблюдая за друзьями.

— Убью собаку! — в гневе Маслов был страшен.

Андрей поднялся на ноги и пинками выгнал невольника из шатра, убедившись, что раб, словно заяц, припустил бегом от шатра, Андрей вернулся и уставился на бояр, ожидая объяснений.

— Еще смертоубийства нам не хватало, — буркнул Прокопий, отпуская Маслова из крепких объятий.

— Все одно, убью собаку, — заявил Костя, вкладывая саблю в ножны.

— Хочешь — убей, — безразлично пожал плечами Андрей, — Отступное сам платить будешь.

— Вот еще, — фыркнул Маслов. — Эй, собаки, огонь разведите, — приказал Маслов двум девушкам, стоявшим на коленях и выглядевшими едва живыми от страха.

— Да, дерьмо свое сушеное сами жрите, а сюда дров принесите, в возке они лежат, — добавил москвич.

Дождавшись когда принесут дрова и установят котел над разведенным огнем, Андрей потребовал объяснений.

— Помнишь, я тебе рассказывал, что литвины мою усадьбу пограбили? — сказал Костя, усаживаясь на подушку. Рабыня подала боярину деревянную плошку, вторая девушка наполнила ее подогретым вином. Костя сделал большой глоток, рукавом вытер усы и продолжил рассказ, не дожидаясь ответа Андрея.

— Эта собака — мой ключник. Он пустил литвин в усадьбу тайком открыв им ворота, — Костя вновь разразился непечатной бранью, не переставая, впрочем, тискать девку-рабыню.

Рассказ Маслова был прерван воплями на улице. В шатер, откинув полог, вбежал Лука Фомич. Вид у воеводы был очень взволнованный.

— Татары! — выкрикнул воевода и выбежал из шатра.

Костя отпихнул посиневшую от холода девку, вскочил на ноги, оглядываясь в поисках сабли. Девушка метнулась к вороху тряпок, подхватила оружие и на коленях подползла к боярину, протягивая саблю. Костя быстро прицепил саблю к поясу, пнув девку бросившуюся было помогать ему застегивать пряжки на обязи. Андрей с Прокопием от помощи не отказались, потому первыми выскочили из шатра.

В лагере царил переполох. Со стороны реки показался конный отряд степняков.

— Все, криндец, — резюмировал Андрей, глядя на скакавших галопом всадников.

— Что стоишь? Коня князю, — прикрикнул Кузьма на холопа, вертевшего головой во все стороны.

Вдруг, мимо урусов проскакали несколько всадников. Отряд остановился, ожидая, когда они приблизятся.

Андрей взобрался на коня, огляделся. Бардак, словно по мановению волшебной палочки прекратился. Все татары оказались на конях и успели разбиться на сотни. Их войско тоже оказалось в состоянии полной боевой готовности, лишь Прокопий Елизарович, стоял у шатра, разглядывая непонятный отряд. Его холопы и слуги, единственные, кто остались пешими, но готовы по первому слову вскочить на коней.

— Кого нелегкая принесла? — спросил Андрей у Булата. Вместо татарина, ответил Кулчук:

— Это нукеры Сед-Ахмада, — определил Кулчук. Булат кивнул головой, подтверждая слова своего подопечного.

— Что за хрен? — вопросил Андрей, который все еще путался в идентификации татарской элиты.

— Сед-Ахмед — сын Керим-Берди, восьмого сына Токтамыша… — пояснил Кулчук.

— А, вспомнил, — обрадовался Андрей. — Сейид-Ахмад, крымский хан.

— Сына Туй-Ходжи, старшего сына Кутлуг-Ходжи, старшего сына Кунчека, сына Сарича, четвертого сына Урунка, третьего сына Тука-Тимура, тринадцатого сына Джучи-хана, старшего сына Ченгиз-хана, — Кулчук быстро, без запинки выдал всю родословную нынешнего крымского хана. Парень так же свободно назвать имена не только отцов, но и матерей. Татары очень трепетно относились к родословной.

— Ого, потомок самого Чингиз-хана! — удивился Андрей.

Тем временем, всадники закончили переговоры и поскакали обратно.

— Только самого хана тут нет, — сказал Булат.

— Какого рожна им тут надо? — пробормотал Лука Фомич.

— Да, это земли Улу-Мухаммеда, — согласился Булат.

— Так будет битва или нет? — вновь спросил Андрей волнуясь.

— Нет, — резко сказал Прокопий Елизарович, подавая знак своим людям. Воины расслабились и перестали обращать внимания на остановившийся неподалеку татарский отряд.

— Хотел бы я знать, что им надо, — пробормотал Андрей, спешиваясь. Бросив поводья, Андрей вернулся в шатер, следом за Прокопием.

— Скоро узнаем, — москвич был немногословен.

И верно, не прошло и часа, как за Прокопием прибежал посыл. Намечалось совещание, куда Андрея не пригласили. Зато, их с Масловым пригласил в гости татарский мурза Кичима. Вместе с ними увязался слуга Прокопия Елизаровича. Маслов не стал одергивать мужика, а Андрею было все равно.

Сам хан Кичи-Мухаммед, воцарившийся в Присырдарьинском улусе после смерти хана Барака, в этом очень странном походе не участвовал. Отправил в поход своих верных мурз.

Лет пять назад хан совершил грабительский набег на Харезм и захватил в том походе огромное количество доспехов и оружия. Это было видно по отборным татарским воинам, почти все они имели не стеганные халаты, а вполне приличные доспехи. И большинство воинов мало чем отличалось от пришедших с Руси воинов, не внешностью, не оружием и не доспехами.

После обильного угощения вареной бараниной перешли к обсуждению предстоящего набега. Войны в это время велись по одному простому сценарию. Главная цель — экономически ослабить врага: уничтожить мужчин и отобрать имущество, женщин и детей. Хан Кичи-Мухамед имел все шансы на успех в борьбе с тезкой, только при условии ослабления последнего. А добиться этого самостоятельно — силенок у сына Тимур-Хана не хватало. Хотя определенных успехов он добился: взял под свой контроль Поволжье и столицу Сарай. Зимовать же он предпочитал в Хаджи-Тархане, то есть в Астрахани. Очень рассчитывал Маленький Мухаммед на помощь русских дружин.

— Я ожидал большего количества людей у тебя хан Андрей, — в словах татарского мурзы сквозило явное недовольство. — Знаю, что слава твоя далеко обгоняет тебя по степи и, ты один стоишь всех урусов пришедших с тобой, но ты уверен, что сил у нас хватит для задуманного?

— Хватит, уважаемый Салтангильдей-мурза, — заверил Андрей, внимательно рассматривая татарского князя с не типичной для татар внешностью. — Твои нукеры могут и без нашей помощи разбить врага. Я опасаюсь, что нам достанется лишь догонять убегающих врагов. Увидав твоих храбрых нукров, враги разбегутся в ужасе, словно зайцы, — польстил татарину Андрей.