Злая Звезда - Михаил Медведев Страница 17

По лицу Виктора обильно стекал пот. «Мертвые не потеют!» – Это простое открытие вернуло Тамаре силы. Она схватила Виктора за подмышки, уперлась ногами в обломки койки и со стоном сдвинула тяжелую глыбу его тела с места. Еще метр, и они будут у цели. Заливаясь слезами и бормоча ругательства, она преодолела десяток сантиметров, Тамара отчетливо слышала, как трещит ее позвоночник, руки готовы выскочить из суставов, и каждое движение сопровождалось нечеловеческой болью во всём теле. Прошла целая вечность прежде, чем она оказалась на спасительном пятачке рядом с креслом. Последний рывок, и Виктор тоже здесь. И хотя он не подавал никаких признаков жизни и сильно напоминал кожаный мешок с костями, она была счастлива. Из его носа и ушей сочилась кровь, и это означало, что сердце еще бьется. Тамара села в кресло и усадила Виктора себе на колени. В защищенной зоне он казался невесомой пушинкой.

Пристегнув себя и Виктора ремнями, она скосила взгляд на монитор. Метки яхты и уровня поверхности совпали. Предсмертный визг бортового компьютера резанул по ушам, и наступила тишина, в которой не было ни ее, ни Виктора. Не было никого и нечего.

Влажный воздух, смешанный с уютным запахом табачного дыма, приятно щекотал ноздри. Щебет птиц и нежное журчание воды ласкали слух. Тамара долгие минуты наслаждалась покоем, не рискуя открыть глаза и вернуться к жестокой реальности. Наконец она уговорила себя разомкнуть веки. Перед ней предстала залитая непривычно ярким светом кабина яхты. Прямые лучистые потоки струились из дыры в потолке. Разодранные металлические листы изящно распустились лепестками неведомого цветка, показывая пронзительно голубой небосвод с парой легкомысленных облаков. Снаружи слышался шелест листвы и доносился аромат зелени.

– Командир корабля и экипаж поздравляют вас с мягкой посадкой!

Тамара вздрогнула и посмотрела туда, откуда послышался знакомый голос. Она не верила, что Виктор мог остаться в живых, и ожидала увидеть кого угодно. Однако это был Виктор собственной персоной. Он сидел, прислонившись к искореженной стене кабины, и блаженно улыбался. В руке у него дымилась сигарета. Время от времени Виктор подносил сигарету к испачканным кровью губам, делал неглубокую затяжку и морщился от боли.

– Как самочувствие, спасительница моя? – спросил он, глядя на девушку веселыми глазами.

– Похоже, что ни одной царапины, – ответила она и удивилась тому, как звучит ее голос в разгерметизированной кабине. Она уже привыкла жить в запаянной консервной банке, и натуральный воздух приводил ее в состояние, близкое к экстазу. – А ты? – поинтересовалась она. – Выглядишь неплохо.

– Выгляжу гораздо лучше, чем чувствую себя. Кажется, ребро сломал, – Виктор показал пальцем на правую сторону груди. – Дышать больно. Вывихнул ногу и, возможно, что-нибудь еще внутри порвалось.

– Тошнит?

– Еще как. И голова болит, – радостно доложил Виктор. – Сотрясение мозга, однозначно, но ты не представляешь, как это приятно: иметь мозги внутри черепушки, а не снаружи.

– Что делать будем? – осведомилась Тамара.

– Для начала тащи сюда аптечку. Медицинский автомат разлетелся на куски, так что будем лечить меня вручную. Только тебе я этого не доверю. Сам справлюсь. Потом выберемся из этой ржавой бочки и устроим роскошный пикник, потому как обошлось. Если верить бортовому компьютеру, торпеды встретились и взорвались метрах в ста от яхты. Взрывная волна сбила нас с курса, и мы очень удачно приземлились. Планета населена, космодром имеется. Орбитальные крепости без космодромов не функционируют. Подождем, пока они закончат свою войну, и рейсовым звездолетом – на Зен. В тамошнем банке у меня есть личная ячейка. Моя подружка Элеонора обещала оставить там свой адрес и немного денег. Тогда и отметим наше спасение по-настоящему.

– Хорошо бы, – вздохнула Тамара и полезла искать аптечку.

Ей уже никуда не хотелось лететь. Теперь у нее появилась другая мечта. Ей безумно хотелось вернуться домой.

* * *

– Вы еще очень слабы, ваше величество, – Таторк преданно заглянул в хмурые глаза повелителя. Вздернутый носик лекаря подобострастно зашевелился, будто принюхиваясь к запаху, исходящему от давно не мытого тела короля. Жак искоса взглянул на почтительно изогнувшегося перед ним доктора. Казалось, Таторк готов завилять перед ним хвостом, если бы недальновидная природа не обделила человека столь необходимым инструментом для выражения собачьей верности.

– Не твое дело, костоправ. – Жак поднес к своему лицу маленькое круглое зеркало и еще раз оценивающе осмотрел следы от язв. – Над бровью еще подмажь.

– Сию минуту, ваше величество, – доктор нанес на лоб короля еще один слой биологической массы. Бурая слизь зашипела, исторгла из себя несколько капелек прозрачной жидкости и мгновенно покрылась кожным эпидермисом. Теперь даже специалист не смог бы определить, что еще совсем недавно на этом месте была видна голая кость.

– Как себя чувствует королева Элеонора? – Жак отложил в сторону зеркальце, поднялся со стула и прошелся по комнате, слегка подпрыгивая на напружинившихся ногах. Так он проверял силу своих ослабевших после тяжелой болезни мускулов. Результат проверки оказался неутешительным. Колени слегка подрагивали и пытались подогнуться. Чтобы сохранить королевское достоинство, приходилось контролировать каждый шаг. Нельзя допустить, чтобы подданные увидели его слабость. В стране царит хаос, и малейший намек на недостаточную силу властелина может погубить всё.

– Элька чувствует себя гораздо лучше, – бодро отрапортовал Таторк и гордо приосанился. – Я думаю…

Жак резко обернулся. Его лицо побагровело от ярости, и только участок недавно восстановленной кожи сохранил детский розовый цвет. В руке короля хищно подрагивал неизвестно откуда взявшийся бластер. Гигант сделал шаг вперед и прижал оружие к побледневшей щеке доктора. В движениях Жака больше не чувствовалось прежней болезненной хилости. Он был готов разорвать наглеца, покусившегося на королевскую честь.

– Как ты назвал ее величество, шепелявый? – Король сладострастно погладил спусковой крючок лучемета. Глаза врача вылезли из орбит, челюсть задрожала, и он не сразу смог выдавить из себя слова оправдания:

– Королева лично дозволила мне так называть себя, – кротко ответил он, заикаясь от ужаса, и ладонью осторожно отодвинул холодный ствол от своего лица.

– Это за какие же заслуги? – хладнокровно поинтересовался Жак, возвращая оружие на прежнее место.

– За ваше спасение, – врач вытер тыльной стороной ладони мгновенно вспотевший лоб.

– Ах, да, – Жак убрал лучемет и погладил бровь. Новая кожа нестерпимо чесалась. – Ну, так как себя чувствует королева? – невозмутимо повторил он, будто ничего не произошло.

– Я думаю, ее величество сегодня встанет с постели, – Таторк благоразумно решил не называть королеву Элькой. Во всяком случае, при короле. Даже ослабевший после болезни Жак слишком грозен и агрессивен. Любая вольность в его присутствии может закончиться весьма плачевно.