Заговор во Флоренции - Франциска Вульф Страница 17

Дойдя до самого дальнего помещения, женщина подошла к вешалке, на которой висело пять платьев. Профессиональным глазом она смерила фигуру Анны, потом внимательно осмотрела каждое платье и наконец вскрыла один чехол.

– Примерьте это. Мне кажется, подойдет, – сказала она и, сняв с плечиков из кедровой древесины висевшее на них платье, протянула его Анне. Платье было цвета кобальта с золотой каймой на вырезе. Отделки на краях не было. Анна даже слегка разочаровалась. Костюм казался ей чересчур скромным.

– Синьор Мечидеа описал вашу внешность. Голубой цвет должен подойти к вашим темным волосам.

– Я вижу, синьор Мечидеа предпочитает не полагаться на случай, – заметила Анна, не зная, восхищаться ей или возмущаться этой чертой незнакомого ей мужчины. Или он слишком предусмотрительный организатор, или же просто – деспот. «Что же, через пару часов все выяснится», – подумала она.

– Я покажу вам место, где вы сможете переодеться, – сказала женщина, проведя Анну в небольшую комнату. – Если будет нужна помощь, позовите меня. Со средневековыми пуговицами одной нелегко справиться. Я буду неподалеку.

Подойдя к огромному зеркалу и посмотрев на свое отражение, Анна не узнала себя. Она выглядела купеческой женой с картины Боттичелли. Женщина критически оглядела ее с ног до головы.

– Синьор Мечидеа был прав, порекомендовав именно это платье. Оно сшито будто специально на вас. А вам самой нравится? Или вы желаете что-то другое?

– Странное платье, – ответила Анна, подумав, что женщина заметила ее разочарованное выражение лица. Анна любила маскарады, всякие переодевания, но больше всего ей нравились броские, гламурные костюмы. А это платье… как бы помягче выразиться, казалось ей несколько скучноватым.

– Но не для XV века, темы сегодняшнего маскарада, – пояснила женщина. – Синьор Мечидеа очень скрупулезен в этих вопросах и всегда просит гостей придерживаться заданной темы. Когда вы наденете подходящие туфли и украшения, обруч для волос, все будет выглядеть намного интереснее.

– А что это за ткань? – спросила Анна.

– Это шелк. Точнее говоря, натуральный китайский шелк, сотканный знаменитым флорентийским мастером по заказу семьи Медичи – специально для этого платья, по случаю дня рождения Бернардо де Медичи, потомка по боковой линии Медичи.

– Вы хотите сказать, что это точная копия того платья, пошитая по выкройке того времени?

Молодая женщина покачала головой, и по ее улыбке Анна поняла, что допустила ляп.

– Это, разумеется, оригинал.

– Вы хотите сказать, что этому платью пятьсот лет?

– Синьора, все наши костюмы без исключения оригиналы, – пояснила женщина, как нечто само собой разумеющееся. – Например, платье, которое вы видели в первом зале, поступило к нам из Версаля. Его носила Мария-Антуанетта на одном маскараде. Возможно, это легенда, но мы с удовольствием передаем ее нашим клиентам. Трудно сказать, для какого случая оно было сшито, но доподлинно известно, что это платье принадлежало королеве. А надевала ли она его когда-нибудь или нет, сказать трудно.

Анна перевела дух. В действительности тут не прокат маскарадных костюмов, а самый настоящий музей, сокровищница исторических костюмов. Поэтому здесь множество кондиционеров и увлажнителей воздуха, как в любом музее, где собраны ценности, нуждающиеся в особых условиях хранения: защите от пыли, моли и сырости. Анна вспомнила другие костюмы, хранившиеся в других помещениях: древнеегипетские, греческие и римские одежды, индийские сари, японские кимоно, костюмы эпохи барокко, рококо, бидермайер и двадцатых годов прошлого века. Если женщина говорит правду, если хотя бы половина собранных здесь костюмов сохранились так же, как «ее» платье, то вся коллекция просто бесценна. От этой мысли у Анны захватило дух.

– Вы принимаете кредитные карточки? – спросила она, наивно полагая, что ее кредитки хватит на прокат оригинала средневекового костюма, – она ведь собиралась взять его лишь на один вечер.

– Не беспокойтесь, мадам. Синьор Мечидеа обо всем позаботился. Если вы не возражаете, я принесу туфли и аксессуары к платью.

Когда спустя полчаса Анна оказалась в номере отеля, усевшись на кровать, она еще не осознавала, что ее ждет. Если бы не обитая бархатом коробка, в которой лежало драгоценное платье, она сочла бы, что это сон. Но она могла физически ощутить эту плотную, слегка шероховатую поверхность шелка. И за все заплатил Козимо Мечидеа, к которому она буквально навязалась в гости. Какой широкий жест с его стороны!

Вдруг спохватившись, Анна взглянула на часы. Было четверть седьмого. Надо срочно собираться. Она пошла в ванную и открыла воду. Она тряслась, как девчонка перед первым свиданием. «Надо взять себя в руки», – повторяла она. Это всего лишь игра, пусть даже с участием элитарных гостей. Не более. Ей обязательно надо пойти. Что-то придется съесть, выпить, поболтать с гостями, познакомиться с новыми людьми, словом, развлечься и повеселиться. Разве она не бывала на подобных приемах? Анна пыталась себя успокоить, но ничто не помогало – она продолжала дрожать и нервничать, как лошадь перед первыми скачками.

Ровно без четверти восемь в номере зазвонил телефон, и портье сообщил, что за ней прибыл лимузин. Анна быстро оглядела себя в зеркале. Сотрудница костюмного бутика дала ей на прощание несколько советов по макияжу и прическе. Результат был потрясающим. Анны Нимейер, журналистки из Гамбурга, больше не существовало. Женщина, смотревшая на нее из зеркала, совершенно не вписывалась в современный интерьер гостиничного номера. Это была дама из другой эпохи. На месте зеркала в хромированной раме, висевшего в ванной комнате, уместнее смотрелось бы роскошное зеркало в резной золоченой раме, какие висели в музейном зале Уффици рядом с «Рождением Венеры» Боттичелли.

Анна набросила длинный плащ с капюшоном – из той же коллекции, чтобы прикрыть драгоценное платье, и на лифте спустилась в вестибюль. Шофер, ждавший ее внизу, вежливо поклонился и проводил ее к шикарному лимузину «бентли», вызывающе сверкавшему в лучах вечернего солнца. Утопая в мягком кожаном сидении супердорогого авто, Анна чувствовала себя Золушкой, едущей на бал в королевский дворец. Она нервно теребила пальцами расшитый цветами шелковый ридикюль.

В него она сунула немного денег, тюбик с губной помадой, пробный флакон любимых духов, зажигалку и пачку сигарет.

Чтобы убедиться в реальности происходящего, Анна больно ущипнула себя за руку и чуть было не вскрикнула. Боль была абсолютно реальной, как и ощущение тяжести массивного украшения из граната, также прилагавшегося к наряду.

Анна почти не заметила, как «бентли» тронулся. Двигатель работал практически бесшумно, колеса словно не касались асфальта. А улицы Флоренции весьма далеки от совершенства. Из двух динамиков лилась приятная джазовая мелодия. Анне казалось, что ее уносит куда-то на ковре-самолете.

Она почти полностью расслабилась, когда машина остановилась. Поездка заняла не более четверти часа. Анна даже немного расстроилась. Так можно было ехать бесконечно. Шофер открыл перед нею дверцу и помог выйти из машины. Анна снова занервничала. Она дрожала, как перед выходом на сцену, что было для нее не свойственно. Сделав пару глубоких вдохов, она заставила себя двигаться дальше. Анна окинула взглядом фасад здания, в котором должен был состояться бал. К величайшему удивлению, она узнала в нем палаццо Даванцатти, архитектурный шедевр XIV века, в котором сейчас находился Museo dell Antica Casa Fiorentina.