Метро 2033. Слепящая пустота - Валентин Леженда Страница 17

В послании указано, что мальчишек нужного возраста где-то около тысячи. Информация, конечно, неточная. Провести подробную перепись не по силам даже вездесущим агентам Круга. Огромная армия разведчиков будет помогать Харону. Им известен только возраст и пол цели. Связь с агентами — через наемника по кличке Фишер, главу разветвленной шпионской сети. Фишер уже ждал Харона на железнодорожной станции Лосево, он же, если верить посланию, и должен уничтожить опознанного мальчишку.

Сидя на старой перекошенной табуретке в углу нелепой фанерной комнаты, Харон опустошенно разглядывал затертый линолеум на полу.

— Почти Достоевский, — апологет уныло усмехнулся, вспомнив набившую оскомину фразу о слезе ребенка.

Бессмысленная красивость. В реальной жизни все куда грязнее. А в том мире, который медленно агонизировал вокруг, эта слеза вообще ничего не стоит, потому что человек перестал быть человеком, превратившись в загнанного, обезумевшего, издыхающего зверя.

* * *

— Значит, уходишь, — полковник Глеб Шмелев задумчиво крутил в руках блестящий жетон наивысшего допуска. — Что и говорить, сюрприз из сюрпризов.

Харон молчал, апатично изучая интерьер жилища главы Тринадцатого форта. А посмотреть тут было на что. Шмелев слыл заядлым коллекционером всего, что связано с уничтожением живой силы противника. Чего только стоила уникальная коллекция огнестрельного оружия, выставленная в старом, чудом сохранившем стеклянные дверцы шкафу. Австрийский девятимиллиметровый «Глок» Р-80, немецкий полицейский «Вальтер» Р-99 под патрон 45 АСР, израильский «Дезерт Игл», зловещего вида итальянская «Беретта» 93R, русская тупоносая «Багира» МР-444, спецназовский американский «Ругер» и еще пара стволов, названия которых апологет не знал.

— Что за дела у тебя появились за пределами форта, понятное дело, не скажешь, — вслух размышлял полковник, медленно прохаживаясь по комнате. — Эх, не знала баба клопоту, купила порося…

Жил лидер группировки «Лимб» в двухэтажном служебном помещении бывшего супермаркета, создававшем иллюзию полноценной квартиры. Жена Шмелева, молодая симпатичная женщина, выкупленная десять лет назад у рейдеров, отвлекала в соседней комнате возбужденно повизгивающих детей, чтобы те не мешали разговору взрослых.

Шмелев — почти ровесник Харона, грузный, полноватый мужчина с суровым упрямым лицом. К нему давно приклеилась странная на первый взгляд кличка «Человек нет». Но тот, кто знал полковника ближе, хорошо понимал, о чем идет речь. Шмелев — человек слова, если один раз что-то решил, то это навсегда. Но другим он и не мог быть. Командовать «Лимбом» способен только человек незаурядный. Группировка всегда активно сотрудничала с Кругом, однако напрямую ему не подчинялась. Цель военных — безопасность жилых районов города, а поскольку апологеты напрямую связаны с этой безопасностью, значит, «Лимб» должен действовать в интересах Круга. Военные следили за балансом всех прочих сил, беспокоясь о том, чтобы харьковские поселения не погрузились в хаос анархии и постоянных междоусобных войн. Время от времени «Лимб» наносил по отдельным фортам болезненные точечные удары, смещая местное, казавшееся опасным для всего города руководство. К счастью, такое случалось нечасто, и тем не менее, именно за это «Лимб» не любили. Однако выступить открыто против хорошо организованной и отлично экипированной группировки не решались даже не уступающие им по военной мощи фашисты и коммунисты.

Встав со старого продавленного дивана, Харон подошел к забранному решеткой окну, выходившему на улицу. Солнцезащитные ставни оказались подняты, снаружи царило пасмурное февральское утро. Отсюда была хорошо видна оборонительная линия форта, сделанная из толстых спиралей натянутой между высокими столбами колючей проволоки, через которую по ночам пропускалось высоковольтное электричество. Деревянные сторожевые вышки каждые десять метров. Черные стволы крупнокалиберных пулеметов уныло смотрят на лежащий в руинах город. Вдалеке, среди заснеженных руин, виднелось почти полностью сохранившееся здание одной из харьковских больниц, за которым испуганным стадом теснились ржавые коробки гаражей.

За колючей проволокой в горе припорошенного снегом мусора копошились какие-то мелкие твари. Апологет присмотрелся, разглядев среди грязных рваных тряпок обглоданный человеческий труп.

— Сколько лет ты не был в городе? — неожиданно спросил полковник, возвращая Харону жетон.

— Семь. Ты же знаешь, я дал обет не покидать форт. Так захотел глава Круга. Он по-прежнему видит во мне опасного конкурента, но я уже далеко не тот, что был когда-то.

— Многое изменилось за это время. Люди стали другими, да и политическая карта Харькова теперь иная. Ну, не везде, конечно, но кое-что поменялось.

— Разберусь по ходу.

— Какой-то ты уж больно мрачный.

— Меланхолия — мое жизненное кредо.

— Да нет, Глеб, я ведь тебя хорошо знаю. Видно, не по душе тебе то, что предстоит сделать. Или я ошибаюсь?

— У меня нет выбора.

— Выбор есть всегда.

— Ты это в какой-нибудь шибко умной книжке прочел?

— Нет, жизнь подсказала.

— Ну-ну…

Шмелев грустно вздохнул:

— Ну, вот скажи мне, как я тебя отпущу? Ведь там, за стеной форта, потепление, февраль подходит к концу, у местных тварей грядет «весеннее обострение». А ведь многие из них способны чувствовать присутствие апологетов. Поймут, сучары, что мы без прикрытия остались, и как полезут со стороны «Зеленого Гая». Там такое водится, не приведи господь лицом к лицу когда-нибудь столкнуться.

— Ты решил пойти на конфликт с Кругом?

— Да насрать мне на твой Круг! — полковник остановился у оружейного шкафа, любовно глядя на длинноствольный израильский «Дезерт Игл». — Мне о поселении нужно беспокоиться. У меня на попечении сорок молодых семей, детишек вон девать уже некуда, думаем детский садик организовать. И ты в такой момент заявляешь, что должен уйти.

— Значит, не отпустишь? — Харон нехорошо прищурился.

Полковник обернулся, напоминая обиженного лесного медведя из детской сказки, у которого неведомые злодеи украли бочонок ароматного меда.

— Ножом ты меня режешь, Глеб, прямо по горлу, — Шмелев с укоризной глядел на апологета. — Мне ведь военное положение придется ввести на время твоего отсутствия. А что будет, если ты не вернешься?

— Я вернусь!

— Круг не предоставит замену.

— Я вернусь!

— Хорошо! — полковник, наконец, принял решение. — Я тебя отпускаю. Возьмешь моих лучших бойцов, человек пять, не больше, я прямо сейчас отдам распоряжение…

— Нет!

Густые брови Шмелева недоуменно поползли на лоб.

— Никто не должен заподозрить во мне апологета, — быстро пояснил Харон. — Вооруженное сопровождение только вызовет лишнее подозрение.

— Но ведь под открытым небом ты беззащитен от тварей!