Трое на пути в Хель-Гейт - Евгений Кривенко Страница 17

— Здравствуйте, — ответила Кэти, с любопытством оглядывая юрту: стены из древесных стволов и увешаны оленьими шкурами, низкая мебель, застланное мехами ложе. Из современной техники холодильник и телевизор. — Так это вы одьулун моего отца?

— Уж извини, — слегка улыбнулась та. — Так вышло. И имя себе оставила, каким тогда назвалась, просто Рогна… А ты и Толуман похожи.

— Я не сразу это заметила, — смутилась Кэти.

Рогна рассмеялась, но не стала продолжать тему. — Садитесь. Сейчас Куннэй приготовит чай.

Имя что-то напомнило…

— Отец немного рассказал о вас, правда не вдаваясь в подробности… — Кэти едва не фыркнула, но сумела удержаться. — Что была некая рогна, и прислуживала ей девочка по имени Куннэй. Это она?

— Нет. Та давно вышла замуж. А это другая, тоже воспитываю.

Дверь открылась, вбежала девочка с косичками, торопливо поклонилась и схватила чайник. Кэти чуть не задохнулась от догадки: Рогна не хотела ничего менять! Та же юрта, наверняка та же обстановка, то же ложе и почти та же девочка, что были тогда…

По-семейному попили чая с вкусными лепешками.

— Спасибо, Куннэй, — сказала Рогна. — Иди домой.

Она подождала, пока закрылась дверь.

— Итак, вы встретились. Давно пора.

Кэти подозрительно огляделась, а Толуман слегка улыбнулся: — Бесполезно подслушивать рогн, слишком сильная аура.

— Давно… — не сдержала раздражения Кэти. — Я была слишком занята, устраивая дела отца. Он ушел так неожиданно.

Рогна покачала головой.

— Да, он мог жить еще долго. И месторождение уже разрабатывалось бы. Но он избрал путь Великих.

— И оставил все на мои бедные плечи, — вздохнула Кэти. — Говорят, что вы, рогны, можете видеть будущее. Я пытала Сильвию, мою подругу, но она всегда уходит от ответа. Что нас все-таки ждет?

Рогна тоже вздохнула. Красные отсветы от очага на миг состарили ее лицо.

— Будущее двоится и троится, далеко не все можно видеть ясно. Но вероятно, ты станешь одной из богатейших женщин мира.

— Да ну его, это богатство, — гневно сказала Кэти. — Я кручусь как белка в колесе, никакой личной жизни. Вот увидела его, — она кивнула на Толумана, — и он мне понравился. А оказался братом.

— Да уж, — ехидно заметила Рогна, — ему придется обойтись другой. А ты не печалься, тебя ждет большой сюрприз.

— Ну-ну… — протянула Кэти. — Ладно, не хотите говорить, не надо. Но как все-таки подступиться к этому месторождению?

— Да, — снова вздохнула Рогна. — Тогда я была юной, и мне казалось — как хорошо, что такое богатство достанется моим детям (Кэти моргнула). Теперь я вижу, что большое богатство влечет большие проблемы. Но с этого пути вам теперь не сойти. А как… Ты уже прошла необходимую подготовку в «Northern Mining», а Толуману придется учиться на ходу. Проведите более детальную разведку. Конечно, «три километра к северу и три километра к югу» — это поэзия. Когда я была там с Толуманом, то стала опытнее и смогла прикинуть проекцию рудного тела на поверхность. Оно имеет форму овала, вытянутого с севера на юг, не доходит до поверхности плато и уходит на большую глубину под углом примерно семьдесят градусов к югу…

— На какую глубину? — перебила Кэти. — Ведь обычно месторождения платины россыпные.

Рогна одобрительно глянула на нее. — У меня не получилось определить. По меньшей мере, на несколько километров. Конечно, это необычно.

Кэти присвистнула: — С ума сойти!

— Да, — кивнула Рогна, — полмира у вас в кармане. — И добавила, будто цитируя: — «Только не забудьте, что и другие жаждут обладать этим миром».

Не очень понятно, но Толуман вздохнул — видимо, ему это что-то говорило.

— Завтра начнем облеты, — сказала Кэти. — Сначала отсюда, как бы проверяя работу наших геологов, а потом сместимся к северу. Я думаю, что смогу оконтурить месторождение. Главное — мы знаем, где искать.

Она глянула на темные окошки: — Где я буду ночевать?

— Лучше в гостинице рудника, — сказала Рогна. — Я заказала одноместный номер, так что тебе не будут мешать. А Толуман, наверное, у меня.

— Спасибо, — сказала Кэти и обернулась к Толуману. — Довезешь меня до гостиницы?

— Ну да. Потом поставлю глайдер подзарядить.

Когда вышли, Кэти передернула плечами. — Даже не знаю, что сказать о твоей маме. С одной стороны, вроде милая женщина. А с другой — иногда мороз по коже. И какое чутье на руды!

— Рогны могут применять свои таланты по-разному, — сказал Толуман. — Мама развила чуткость к излучениям металлов и минералов…

Все-таки он казался унылым, довез ее до гостиницы, и там расстались. Номер оказался так себе, но хоть без соседей.

Облеты проходили по одинаковой схеме: поднимались по-над речкой (они стекали с хребта Черского на восток и юго-восток), спускались по долине с другой стороны хребта и возвращались поверх отрогов. Кэти работала позади с аппаратурой, а Толуман неспешно вел глайдер, зависая в нужных местах. Тонкие гравиметрические измерения были невозможны с вертолета, а посадки затруднены сложным рельефом, так что глайдеры с их малошумными турбинами оказались идеальны для геологоразведки. Все же для более тонких измерений приходилось садиться, хотя Кэти особо не загружала Толумана. «Это скорее для калибровки аппаратуры», — сказала она. Погода стояла на редкость хорошая, обеды брали с собой и останавливались поесть в живописных местах. Горы тянулись бесконечными зелеными и синими волнами, по ним ползли тени облаков.

— Зеленые холмы Якутии, — заметила как-то Кэти.

— К северу они суровее и еще полно снега, — сказал Толуман. — Кстати, не слишком ли мы беспечны? Помнишь, как нас преследовали по пути из Магадана? В милиции у меня приняли заявление, но на этом все и кончилось.

Кэти хмыкнула: — У тебя всегда ружье под рукой. А эти… Мне позвонили из вашей милиции и сказали, что задержала двух… мудаков, что ли, которые гоняли на том глайдере. Особо не отпирались, дескать хотели поразвлечься. Дали им по месяцу, к сожалению больше нельзя за хулиганство без тяжких последствий. Пока любуются небом в клеточку.

Толуман усмехнулся и не стал пояснять про «мудаков». — Если бы не ты, милиция вообще ничего бы не сделала. Все равно, через месяц они выйдут.

Но что-то призадумался…

По вечерам Кэти присматривалась к одьулун своего отца.

— И все-таки, как у них вышло? — наконец не выдержала она. — Непохоже, что твоя мать потеряла голову от страсти. Что потом была любовь, это я поняла. Твоя мать даже не меняет ничего в юрте.

— Вот как? — глянул на нее Толуман. — Да, разве что телевизор появился… Ну, тогда тебе можно сказать. Ей указала сойтись с отцом старшая рогна. Моя мать по сути вынудила его взять себя второй женой. Это надо было, чтобы появился ребенок, то есть я. Причина… ты узнаешь о ней позже, хотя возможно, дело не только в этом. Так что брак по расчету. А потом… но я не хочу говорить об этом.