Тень Серафима - Наталья Корнева Страница 17

По этой причине лорд Эдвард надевал бриллиантовую диадему далеко не каждый день, а только по особым случаям. Нечасто приходило Кристоферу видеть знаменитый алмаз, и горло невольно перехватило при мысли о силе «Властелина». Правитель решил повысить личную защиту после покушения? Скорее всего так.

Лорд-защитник Ледума молчал, видя, какой эффект произвело его появление, и молчание это не сулило ничего хорошего. С большим трудом Кристофер смог наконец оторвать глаза от лица, на которое, вообще-то, нельзя было смотреть так долго, так открыто и беспардонно, и заставил себя вернуться мыслями к разговору. Зная, что правитель не повторяет уже заданный вопрос, Кристофер спешно перевел взгляд на листки, о которых шла речь. Даже не беря их в руки, маг немедленно понял, в чем было дело.

Жемчужного цвета плотная гербовая бумага, вызывающе-алые чернила, личная подпись и золотая печать правителя Аманиты! О боги, что ждет их на этот раз?

— Осмелюсь предположить, милорд, что владыка Октавиан Севир продолжил переписку?

— Разумеется, продолжил, — лорд Эдвард поморщился. — Важно другое: Октавиан продолжает настаивать на своем. Наш ответ не удовлетворил его. Вернее, твой ответ, Кристофер.

В своё оправдание Кристофер мог бы заметить, что отправленное послание было составлено в точном соответствии с официально разработанными предписаниями дипломатической службы, а также личными указаниями самого правителя, и детально согласовано с ним же, но такая крамольная мысль даже не пришла в голову придворному. Он вновь поднял взгляд на «Властелина», хоть и знал, что делать этого не следует.

Камень почти ослепил.

Проклятье, находиться так близко к алмазу невыносимо! Даже дышать становится тяжело: в воздухе словно парит мельчайшая алмазная крошка, забивает нос, рот, залепляет немилосердно слезящиеся глаза. Сердце застучало, закололо, и Кристофер пошатнулся, с трудом сохраняя равновесие. Сухой, дерущий горло кашель душил, и сдерживать его было всё сложнее.

«Властелин» сиял ярче полуденного солнца, заслоняя собой всё.

Это было страшно и… против ожидания оказалось почти приятно, как великолепный неотразимый удар в сердце, который нельзя не оценить по достоинству. Ничто на свете не существовало, ничто, кроме этого безупречного камня. На него хотелось смотреть и смотреть, смотреть вечно, не отрываясь ни на миг, растворяясь без остатка в мучительном и сладком блаженстве его непостижимой природы.

Но в этом случае вечность была бы непростительно коротка.

— Ожидаю ваших распоряжений, — с трудом, но Кристоферу удалось оторвать взор от древнего алмаза, однако гипнотический блеск минерала по-прежнему стоял перед глазами. Аристократа немедленно затошнило, во рту появился чуть заметный привкус крови. Ах вот даже как! «Властелин» недоволен. «Властелин» мстит.

И ведь такое воздействие на психику камень совершает, даже не «работая». Страшно представить его реальную сокрушающую мощь.

— Ознакомься с этой… занудной писаниной и подготовь достойный ответ. Позиция Ледума остается неизменной.

— Я счастлив служить вам, милорд. Позвольте приступить немедленно.

— Нет нужды торопиться, Кристофер. Это подождет до утра.

— Благодарю.

Кристофер поклонился, уже размышляя над текстом будущего дипломатического письма. Что и говорить, положение щекотливое. Стремясь упрочить пошатнувшуюся власть Аманиты, лорд Октавиан Севир готовился принять титул верховного лорда Бреонии, положенный ему по праву рождения. Казалось бы, ничего необычного тут нет. Да вот незадача — официальная церемония не проводилась вот уже более ста лет, да и сам титул был скорее данью прошлому, чем реальным рычагом власти.

Лорд Октавиан не хотел мириться с таким положением дел. Он вознамерился возродить традицию прежних, канувших было в лету времен, и во все города Бреонии были направлены приглашения. В Аманите полным ходом готовилась церемония, которая должна была полностью, во всех подробностях повторить древний ритуал и тем самым изменить политический рисунок на карте Бреонии. Все правители обязаны были явиться на неё, чтобы принести старую клятву верности и признать над собой абсолютную волю верховного лорда.

Такой поворот событий вызвал переполох в высшем обществе и, по сути, разделил страну на два лагеря. Часть лордов-защитников, сохранивших зависимость от Аманиты, готовы были подтвердить это, так как всё равно ничего не теряли. Остальные задумались и пока повременили с ответами. Выбор стоял непростой: расставаться с независимостью не желали, тем более что многие давно уже с большей опаской смотрели в сторону Ледума, нежели Аманиты. Однако никому не хотелось войны, которая отчетливо замаячила на горизонте, а тем паче — становиться в этой войне первой глупой жертвой.

В конце концов, покидать город было просто опасно — кто знает, не решится ли лорд Октавиан на резню, вероломно желая устранить всех неугодных одним ударом? Сложно, но на своей территории он вполне мог подготовиться достойно. Да и полисы на время оставались без защиты лордов, что могло спровоцировать нападение обитателей Пустошей и Леса.

В общем, подумать тут было о чем, и тяжелые переговоры с Аманитой велись уже не первую неделю.

— Прошу прощения, милорд, — торопливо окликнул Кристофер, видя, что правитель намеревается уходить. — Разрешите выполнить просьбу инфанта и передать вам его слова. Собственно, эта простая просьба и послужила единственной причиной сегодняшнего позднего визита.

— Я слушаю.

Лорд Эдвард обернулся на полпути к выходу. В глазах его мелькнули и погасли искорки легкой заинтересованности.

— Престолонаследник потрясен случившимся и безмерно оплакивает брата, однако, слухи о его собственной причастности к заговору весьма… хм… тревожат светлейшего инфанта. Если быть точным, он с трепетом ожидает вашей реакции… — Кристофер замялся. — Вероятно, трагические судьбы двух старших братьев, в своё время попытавшихся устроить заговоры, серьезно пугает Эдмунда.

— Может, есть основания для страхов?

— Не думаю, если милорд пожелает знать моё скромное мнение… Но не буду брать на себя много: специалисты особой службы разберутся лучше главы ювелиров. Ведь эта версия также находится в разработке?

— Разумеется. Это всё?

— Да, милорд. Примите еще раз заверения в моей искренней радости. Счастливый случай избавил всех нас от катастрофы, равной которой Ледум еще не знал, — на губах аристократа появилась та особенная слабая разновидность улыбки, которая демонстрирует не страх, не унижение, не заискивание даже, а полное, безоговорочное подчинение. — Ведь город любит вас, как бога.

Лорд Эдвард равнодушно передернул плечами и отвернулся.

— Я и есть ваш бог, Кристофер.

И это была не ложь.