Ксеноцид - Орсон Скотт Кард Страница 17

— Это приятная, мистическая теория, но помимо индусов с Ганги никто ее серьезно не рассматривает.

— Я рассматриваю, — заявил Миро.

— Кто что любит, — буркнул Якт.

— Только не как религию, но как науку.

— Ты имеешь в виду метафизику, точно?

Ей ответило изображение Миро:

— Филотические связи между людьми меняются быстрее всего, и исследователи с Ганги доказали, что те реагируют на людскую волю. Если с семьей тебя связывают сильные чувства, то ваши филотические лучи сплетаются, и вы становитесь единством. Точно так же, как являются единством различные атомы одной и той же молекулы.

Милая теория — именно так подумала о ней Валентина, когда услыхала про нее впервые. Это случилось тысячи две лет назад, когда Эндер был Голосом для казненного революционера на Минданао. В то время они размышляли над тем, доказали бы исследования гангианских ученых, что они двое связаны как брат и сестра. Имелась ли у них такого рода связь в детстве и не разрушилась ли она на время пребывания Эндера в Боевой Школе, когда они расстались на целых шесть лет? Сама идея очень понравилась Эндеру, равно как и Валентине, но после одного единственного разговора к этой теме они уже не возвращались. Так что идея филотических сплетений между людьми осталась в памяти Валентины в категории «ничего идеек».

— Приятно верить, что метафора человеческого единства имеет и филотическое соответствие.

— Но послушай! — чуть ли не вскрикнул Миро. Ему явно не хотелось, чтобы Валентина квалифицировала его идеи как «приятные».

И вновь изображение закончило за парня:

— Если ученые с Ганги были правы, то, когда людское существо решает установить связь с другой особой или же когда становится членом общества, то это уже не только социологический феномен. Это еще и физический факт. Филота, наименьшая вообразимая физическая частица… если только можно назвать физическим нечто, не имеющее массы или инерции… реагирует на воздействие людской воли.

— Именно потому то другим весьма трудно относиться к экспериментам гангиан серьезно.

— Их эксперименты были проведены очень тщательно и честно.

— Но ведь никто, кроме них, подобных результатов не получил.

— Никто другой не отнесся к ним достаточно серьезно, чтобы повторить те же самые опыты. Это тебя не удивляет?

— Удивляет, — признала Валентина. Но тут же вспомнила, как эта идея была высмеяна в научных изданиях, и в то же время с энтузиазмом принята всякого рода сумасшедшими и использована десятком прибацанных религий. Разве после всего этого мог ли надеяться кто-нибудь из ученых на серьезную экономическую поддержку подобного рода исследований? Как мог он развивать собственную карьеру, если остальные признавали его сторонником метафизической религии? — Хотя, нет, видимо нет.

Изображение Миро кивнуло головой.

— Если филотический луч сплетается, реагируя на человеческую волю, то почему нельзя предположить, что и все остальные сплетения управляются волей? Каждая частица, вся материя и энергия, любое наблюдаемое явление во вселенной… почему они не могут быть проявлением воли разумных существ?

— Здесь мы пересекли границу гангианского индуизма, — заявила Валентина. — Как я могу серьезно отнестись к подобному? То, о чем ты говоришь, это анимизм. Самый примитивный тип религии. Все живет: камни, океаны…

— Нет, — запротестовал Миро. — Жизнь — это жизнь.

— Жизнь — это жизнь, — повторила программа. — Жизнь существует в том случае, когда у какой-нибудь филоты имеется достаточно силы воли, чтобы связать воедино молекулы отдельной клетки, сплести их лучи в один. Более сильная филота может соединить множество клеток в единый организм. Разумные организмы являются самыми сильными из сильнейших. Мы можем перекидывать наши филотические соединения куда только пожелаем. Филотическая база сознательной жизни еще более выразительна у других известных нам видов мыслящих существ. Когда свинкс умирает и переходит в третью жизнь, то его обладающая сильной волей филота сохраняет личность и перемещает ее из останков млекопитающего в живое дерево.

— Реинкарнация, — заметил Якт. — Филота — это душа.

— Во всяком случае, так происходит у свинксов, — ответил на это Миро.

— Точно такая же картина и с королевой улья, — прибавило изображение Миро. — Мы открыли филотические соединения, поскольку отметили тот факт, что жукеры общаются друг с другом быстрее, чем скорость света. И тогда мы увидали, что такое возможно. Отдельные жукеры — это всего лишь части королевы улья, они ее руки и ноги, а она сама — их разум. Это один гигантский механизм с сотнями тысяч тел. И единственной связью между ними являются сплетения филотических лучей.

Это был такой образ вселенной, который Валентина никогда до сих пор не рассматривала. Понятно, что в качестве историка и биографа, обычно она рассуждала в категориях отдельных людей и обществ, но, хотя полнейшим дилетантом в области физических наук она не была, но не было у нее и специального образования. Возможно, физик сразу же бы отметил, что идея Миро абсурдна. Но, с другой стороны, физика ограничивали бы определенные взгляды, поддерживаемые научным сообществом, потому ему труднее было бы признать теорию, рушащую основы всего его знания. Даже тогда, если бы данная теория была бы истинной.

Ей эта идея нравилась и хотелось бы, чтобы она оказалась истинной. Возможно, что из громаднейшего числа влюбленных, которые шептали друг другу: мы едины с тобой, кое-кто был и прав. Из миллиардов жен и мужей, связанных с собою настолько близко, как будто имели общую душу, может быть некоторые имели ее и на самом деле, на самом реальном уровне действительности. Разве не приятна ли такая мысль?

Только Якт не был так уж восхищен.

— Мне казалось, что нам не следовало бы упоминать о существовании королевы улья, — заявил он. — Это должно было оставаться секретом Эндера.

— Ничего страшного, — успокоила его Валентина. — В этой кабине о ней знают все.

Якт раздраженно поглядел на жену.

— Лично я считал, будто мы летим на Лузитанию, чтобы помочь в столкновении со Звездным Конгрессом. Так что же все это имеет общего с реальностью?

— Возможно, что и ничего, — вздохнула Валентина. — Но может — и все.

На какое-то мгновение Якт спрятал лицо в ладонях, после чего глянул на Валентину с улыбкой, которая, собственно, улыбкой и не была.

— С тех пор, как твой брат покинул Трондхейм, ты никогда не говорила о вещах столь трансцендентальных.

Эти слова ее укололи, тем более, что Якт того и добивался. Неужели после стольких лет Якт все еще ревнует к ее чувственной связи с Эндером? Неужели его все еще злит, что она занимается такими вещами, которые для него никакого значения не имеют?

— Когда он ушел, я осталась.