Ловец знаний - Роман Пастырь Страница 17

Гермес реагировал на него ещё хуже. В рот заглядывал и моментально исполнял любые поручения. Сразу видно, что парень он работящий, его давно к делам в селе приставляли. Кая… А вот эта девчонка совсем другая. Я ни разу не заметил страха в её глазах.

Я пытался с ними наладить контакт, но… В лучшем случае Кая скупо отвечала, а в худшем — грубила и угрожала сломать нос. Сергиус ей на это ничего не говорил. Иногда мне казалось, что он сам не знает, как обращаться с детьми.

Гермес был пообщительнее, но часто в себя уходил. Не привык ещё к тому, что потерял всю родню, остался один и его жизнь сделала крутой поворот.

Когда прибыли к богатой деревне, Сергиус коротко переговорил со стражниками, показал какой-то медальон и те нас пропустили. Въехав внутрь поселения, попали на просторную улицу, где свободно две телеги развернутся. По этой дороге и проехали где-то до середины поселения, остановившись возле самого высокого здания. Это первый дом, сложенный из камней, который я увидел на своём пути.

Наш добродетель отправился внутрь здания и вернулся через полчаса. Взяв мешок с головами, передал их какому-то мужику, который вытащил «трофеи» наружу и передал кошель Сергиусу. Оплата за труды?

— Ещё заказы брать будешь? — спросил принимающий.

— Нет. Хватит.

— Дальше куда?

— К себе.

— Удачи тебе. Хорошо поработал.

Мужик хлопнул по плечу Сергиуса и крикнул пареньку, чтобы тот прибрал головы. В этом поселение днем на улицах присутствовали жильцы. Некоторые останавливались, чтобы поглазеть, но ни у кого на лицах я не увидел удивления или отвращения по поводу отрезанных голов.

— Едем домой, — предупредил нас Сергиус.

Развернул повозку и отправился в путь.

* * *

До нового места добирались с неделю. Останавливались когда как. Один раз в селе заночевали и Сергиус заставил всех нас помыться. То, что на дворе подобие осени и прохладно, а вода ледяная — его не смущало. Он ещё и корнем каким-то заставил натереться, от которого кожа потом зудела. Различия между мальчиками и девочками он тоже не делал. Мы разделись, он нас окатил из ведра, мы натерлись, он ещё пару раз окатил и заставил приседать и руками махать, чтобы согреться.

Я слышал о варварских способах закалки тела, но не думал, что столкнусь с этим.

Остальные разы ночевали, где попало. Сергиус выбирал тихие, непродуваемые места в лесу. Он же разводил костер и готовил пищу. Кормил нас исправно, голодными не держал. Втроем, имею ввиду наш детский состав, мы спали в повозке, прижавшись друг к другу. Кая один раз буркнула что-то, но больше ничего не говорила. Ночью то холодно, а повозка не сказать, что самое теплое в мире место. Сам Сергиус ночевал… Ну где-то ночевал. Когда мы засыпали, он ещё бодрствовал. Когда просыпались, он тоже бодрствовал.

Молчаливый, хмурый и суровый, этот мужчина не из тех, кто любит поболтать.

Но когда меня это останавливало?

Постепенно я обвыкся и перешёл в атаку. В один из вечеров, когда он разжег костер и варил похлебку, я подкатил к нему с вопросами.

— А куда мы едем?

— Домой, — ответил он.

— Домой — это куда?

— Это туда, где вы будете жить.

— А что мы будем делать?

Сергиус вздохнул. В его глазах мелькнуло не раздражение, но отголосок его.

— То, что я вам скажу. Хватит вопросов. Ночь не любит болтливых.

Что-то во мне после смерти Элизы и Горана определенно изменилось. После слов Сергиуса я заткнулся. Не продолжил насиловать его вопросами, а замолчал. При этом не чувствуя жгучего желания продолжить допрос.

Только психологических травм мне не хватало. Или это я так осознал, что вокруг не дружелюбная среда, а очень даже опасная и иногда лучше умерить любопытство, чтобы выжить?

Мне пять лет. Глупо рассчитывать, что прямо сейчас узнаю какие-то сокровенные тайны. Придется ждать лет десять, до того, как я смогу более менее самостоятельно влиять на свою судьбу.

Десять лет только на подготовку… Я поднял глаза к небу, надеясь, что мама следит за мной. Для видящей её уровня это легкое, обыденное дело. Она точно наблюдает. От этой мысли стало полегче.

Мы с ней не увидимся минимум десять лет, а если быть реалистом, то все двадцать. Продержится она там без меня? Дождется? Насколько состарится? Вопросы, которые и без того поганое настроение делали совсем паршивым.

За десять лет я узнаю всё то, что сейчас могу спросить у Сергиуса. Нужно лишь набраться терпения и не щёлкать клювом невежества. Так зачем злить мужчину? Лучше в кой-то веки изображу послушного ребенка.