World of Warcraft: Раскол. Прелюдия Катаклизма - Кристи Голден Страница 17

Айли содрогнулась и отвернулась. Джайна переводила взгляд от одной эльфийки к другой. Они были воительницами, сражавшимися, скорее всего, еще задолго до рождения Джайны. Что же их так напугало?

– Вот что я вам скажу, леди Праудмур, – процедила Валария сквозь зубы. – Мы не смогли найти тела погибших.

Джайна сглотнула.

– Почему?

– Потому что кто-то методично разрубил каждое на несколько частей, – проговорила Валария, – а затем эти части растащили падальщики. Причем произошло это, конечно, после того, как с несчастных содрали кожу. Мы не знаем, были они тогда еще живы, или уже нет.

Джайна прикрыла рот рукой. К горлу подкатила тошнота. Случившееся было не просто омерзительно, не просто чудовищно…

– Ошметки их кожи свисали с соседнего дерева, словно тряпки. И на том дереве эльфийской кровью были начертаны знаки Орды.

– Тралл! – взревел Вариан. Он резко повернулся к Джайне, свирепо уставившись на нее. – Это он отдал приказ! А ты не дала мне прикончить его, когда была такая возможность!

– Вариан, – произнесла Джайна, борясь с тошнотой, – я сражалась с ним бок о бок. Я помогала заключать с ним разные договоры, и он всегда соблюдал их. Вообще все это на него совсем не похоже. У нас нет доказательств тому, что именно он приказал напасть и…

– Нет доказательств? Джайна, там были орки! Он сам орк, и он руководит этой проклятой Ордой!

Джайна наконец успокоилась. Она знала, что права.

– А Братство Справедливости – люди, – очень тихо напомнила Джайна. – Должны ли мы спрашивать с тебя за их преступления?

Вариан дернулся, словно от удара. На секунду Джайна подумала, что убедила его. Братство Справедливости было личным врагом Вариана, многое у него отнявшим. Но тут король нахмурился, его лицо исказила ужасающая гримаса, казавшаяся еще страшнее из-за жуткого шрама. Сейчас он не был самим собой.

Он был похож на Ло’Гоша.

– Ты смеешь напоминать мне об этом?

– Смею. Кто-то должен напоминать тебе о самом себе. – Джайна не боролась с гневом Ло’Гоша – холодной, скорой на расправу, жестокой частью Вариана – при помощи собственного гнева. Она боролась с ним расчетливостью, неоднократно спасавшей ее жизнь и жизни других. – Ты правишь королевством Штормград, самым могущественным в Альянсе. Тралл правит Ордой. Ты можешь составлять законы, правила, договоры. И он тоже может. Но ни он, ни ты не в состоянии контролировать действия каждого своего подданного. Это никому не под силу.

Ло’Гош нахмурился.

– Что, если ты ошибаешься, Джайна? И что, если я прав? Ведь раньше ты уже ошибалась в людях, верно?

Теперь уже Джайна застыла, ошарашенная его словами. Он швырнул ей в лицо напоминание об Артасе. Так Ло’Гош и действовал, именно так он побеждал в гладиаторских боях. Он дрался грязно, использовал все средства, какие только мог, лишь бы добиться победы любой ценой. Кошмар снова всплыл в ее памяти, и она усилием воли отогнала его прочь. Волшебница глубоко вдохнула и собралась.

– Многие из нас хорошо знали Артаса, Вариан. Многие, включая тебя. Вы долгие годы прожили вместе. И ты не знал, в какое чудовище он превратится. Не знал и его отец. Не знал и Утер.

– Нет, я не знал. Но я и не совершу такую ошибку снова, в отличие от тебя. Скажи мне, Джайна, если бы ты знала, во что превратится Артас… ты бы попыталась его остановить? Хватило бы у тебя духу прикончить своего любовничка, или ты бы так же стояла в стороне, любой ценой держась за мир, как сопливая миролюбивая дурочка, которая…

– Отец!

Слово, произнесенное мальчишеским тенором, прозвучало как удар хлыста. Вариан резко обернулся.

В дверях стоял Андуин. Его голубые глаза были широко раскрыты, а кожа казалась бледнее, чем обычно. Но, судя по выражению лица, принц был не просто поражен увиденным, а горько разочарован. На глазах Джайны Вариан изменился. Едва сдерживаемый кипящий гнев Ло’Гоша исчез. Его осанка выпрямилась. Он снова стал Варианом.

– Андуин… – голос Вариана остался тверд, но в нем читались беспокойство и раскаяние.

– Ничего не говори, – с отвращением проговорил Андуин. – Оставайся здесь и… делай, что собирался. А я выйду обратно к людям. Покажу своим королевским присутствием, что хотя бы кому-то не наплевать на то, что они потеряли. Даже если этот кто-то – всего лишь сопливый миролюбивый дурак.

Андуин развернулся и зашагал к двери. На секунду он остановился и оперся о косяк. Джайна наблюдала за тем, как юноша выпрямился, поправил волосы, взял себя в руки и, будто надев корону, натянул на лицо выражение спокойствия. Как же быстро ему пришлось возмужать! Двое часовых мельком переглянулись. Несколько секунд Вариан не двигался, уставившись в место, где только что стоял его сын. Он глубоко вздохнул.

– Джайна, почему бы тебе тоже не вернуться? – Увидев на ее лице сомнение, король слегка улыбнулся. – Не беспокойся, мы с часовыми обсудим, какие разумные меры можно предпринять.

Волшебница кивнула:

– А потом, когда все закончится… У тебя найдется минутка, чтобы поговорить?

– Конечно, – Вариан снова повернулся к эльфийкам. – Итак, продолжайте. Когда произошло это нападение?

Разговор продолжился уже не на повышенных тонах. Вариан слушал все, что ему говорили, но он не собирался снова впадать в ярость. Джайна повернулась и тихо выскользнула из комнаты. Но волшебница не пошла искать ту же скамью, где сидела раньше. Вместо этого она осталась в задней части собора. Тихо стоя в тени, наблюдая и слушая, Джайна делала то, что у нее получалось лучше всего – думала.

Глава седьмая

Через час служба завершилась. Джайна не очень-то хотела там присутствовать, но по ходу службы поняла, что должна остаться здесь как минимум ради двух человек.

Одним из них была она сама. В середине проповеди Джайна опустила голову и из ее глаз покатились слезы. Она оплакивала тех, кто отдал все, чтобы противостоять злу. Она оплакивала молодого ревностного паладина, которым когда-то был Артас Менетил. И, скорбя, волшебница почувствовала умиротворение, незнакомое ей до сих пор.

Что же касалось другого человека…

Джайна вернулась в маленькую комнату, где Вариан принимал часовых. Эльфийки уже ушли, но король Штормграда все еще был здесь. Он сидел за небольшим столом, обхватив голову руками. Несмотря на то что волшебница старалась приблизиться тихо, король услышал ее шаги, поднял голову и устало улыбнулся:

– Я сожалею, что сегодня так сильно вышел из себя.

– Правильно сожалеешь.

Он кивнул, признавая ее правоту.

– Я прошу прощения. То, что я сказал, было неуместно и лживо.