Ретенция - Илья Мартынов Страница 17

Я хожу на работу как робот-андройд. Стараюсь ни с кем особо не общаться. Я теперь, вероятно, так же бледен и безэмоционален, как и большинство моих коллег. Агафии, возможно, даже легче от того, что я с ней почти не разговариваю. Пару раз начальник Пош кидал на меня хмурый, озадаченный взгляд, но потом отмахнулся и перестал обращать внимание, видимо, решив, что я перегружен подготовкой к диплому.

Большую часть времени приходится проводить в ангаре, где размещены четыре испытательных аппарата-беспилотника. Они почти такие же, как у службы безопасности Корпорации, но в них немного иначе устроена панель управления. Аппараты выглядят громоздко, но способны на многое. Два обхватывающих полукруглых крыла облегают почти прямоугольную кабину с небольшим грузовым отсеком сзади. Передняя часть кабины чуть скошена, поэтому окна наблюдения располагаются под углом, образуя полутрапецию в сечении. Все аппараты имеют вертикальный взлёт и посадку.

Моя задача – научить их двигаться максимально плавно и аккуратно, учитывая самые тонкие изменения в активности мозга, через волны которой транслируются умственные команды. Я почти доработал технологию, осталось совсем немного. Сегодня, спустя неделю после возвращения с окраин, я смотрю перед собой, и сердце замирает, когда аппарат неспешно и величественно взлетает над моей головой. Я едва перевожу взгляд вправо, как хвостовая часть крыльев моментально изменяет угол отведения, и беспилотник устремляется в сторону. Хорошо, что ангар очень просторный и есть поле для манёвров. Но скоро этого будет явно недостаточно. Завтра я запрошу у главного инженера разрешение на открытие верхних створок крыши. Мысленными командами сажаю беспилотник и улыбаюсь.

Теперь это часть моего плана. Я разработал технологию не для Корпорации, а для себя, для освобождения людей. Мою голову опьяняет самовосхваление, но я тут же берут себя в руки. Нужно ещё многое хорошенько продумать, самолюбование лишь ослепляет и одурманивает идущего к цели.

До защиты диплома ещё две недели. Я стараюсь не пропускать тренировки в зале и усиленно занимаюсь дома борьбой. Это также входит в мой план. С каждым днём он становится всё сложнее. Я осознаю, что выполнить задуманное будет чрезвычайно непросто, но, как мне кажется, это того стоит. Мой безумный план состоит в том, чтобы проникнуть в Научный институт высокочистых первозданных растений (НИВПР) и выкрасть оттуда семена натуральных растений. Нас водили туда на экскурсию, когда мы учились ещё на первом курсе. Идти туда, чтобы посмотреть на горстки семян под колпаками, казалась мне чем-то странным. Как сказали нам на экскурсии: «Эти семена являются архаизмом, пережитками прошлого. Они напоминание о том, с чего всё начиналось».

Да, я знаю, что красть всеобщее достояние – это нехорошо. «Но разве не для такого случая были зарезервированы семена?» – рассуждаю я про себя. Кто может нам запретить пользоваться дарами природы? Сейчас именно в этом я вижу спасение Никсы. Я осознаю риски и последствия, но это лишь ещё больше разжигает во мне желание воплотить план в реальность. От этих мыслей начинает сосать под ложечкой. На самом деле я не собираюсь красть все семена, я лишь возьму понемногу из разных хранилищ.

Я иду домой, неспешно шаркая по плитке. Сегодня я задержался дольше обычного, почти до 22:50. Уже начало двенадцатого, когда я выхожу с пропускного пункта. Мне разрешается работать лишь до одиннадцати вечера. С 23:01 все входы и выходы ангара блокируются. Ангар находится южной части шестого периметра. Идти ещё четыре квартала, если срезать по диагонально-ступенчатому маршруту. На улице прохладно. Шею холодит свежий воздух. Он относительно сухой. На окраинах такой же поток влажного воздуха заставил бы всё моё тело начать дрожать от сырого холода.

Сегодня я не буду махать кулаками или отжиматься, а лягу спать. По пути можно обдумать, как проникнуть в хранилище семян. «Взорвать дверь? – рассуждаю я. – Нет, не то, глупо, да и где взять взрывчатку? Сверху не подлезть. Вентиляционная шахта только на втором этаже в другом корпусе». Я сворачиваю на косую улицу и продолжаю размышления, проходя между высокими административными зданиям. На флагштоке одного из них флаг Аридафии. На сиреневом фоне золотыми нитями в вытянутый овал вписана женская фигура. Руками она симметрично раздвигает контуры овала, словно не давая им сомкнуться. Овал символизирует очертания оставшейся части суши, а фигура женщины – это богиня, защищающая сухопутные границы от натиска океана. Я смотрю на флаг. Он едва колышется на ветру, но выглядит благородно и величественно.

Мысли о реализации безумного плана вновь завладевают мной. Если бы я мог раздобыть кодовый ключ – пропуск в хранилище, чтобы беспрепятственно проникнуть внутрь, не привлекая лишнего внимания, и забрать что нужно. Проблема в том, что я почти ни с кем никогда не общался ни в Корпорации, ни в колледже. В школе я умел завоёвывать внимание, но не без помощи хитростей, конечно же. В центре Мингалоса вся моя энергия уходит на учёбу и работу. Я даже не знаю по именам многих ребят с нашего курса, лишь некоторых из них. «Если бы найти того, кто может иметь доступ к хранилищам в Институте, – рассуждаю я. – Нет, это тоже глупость. Он или она сразу же выдаст меня экологической полиции или службе безопасности Корпорации, что, в общем-то, одно и то же. Значит, нужно как-то раздобыть этот грёбаный ключ!» Сегодня я уже слишком устал, чтобы ещё что-то додумывать. С трудом доковыляв до входной двери, вваливаюсь в квартиру и немедля залезаю в душ. Быстро споласкиваюсь и нагишом иду в комнату. Подушка моментально набрасывает сверху пелену сна, глубокого и крепкого.