Белый фрегат - Наталия Осояну Страница 17

Они углядели его лишь мельком – сначала среди волн мелькнула серая спина с встопорщенным плавником, а через несколько секунд показалась тупоносая морда с разинутой челюстью, в которой белели зубы в несколько рядов. Даже с большого расстояния чувствовалось, что в глазах, слишком маленьких для огромного тела, пылает ненависть. Фейра, ухватившись за обрывок троса, вскинул свободную руку – и ее кисть окуталась пламенем, которое спустя мгновение погасло, не причинив никому вреда.

Шаркат исчез…

Испуганную тишину заполнили стоны фрегата и крики раненых. Сандер перевел дух и запоздало спросил себя, что он, совершенно не умеющий сражаться, делает здесь.

С неба упал Джа-Джинни, едва не сбив с ног Хагена.

– Я ни разу в жизни не видел подобного… – проговорил он, не скрывая растерянности. – Эта тварь даже никого не сожрала, она просто крушила все на своем пути, давила людей, уродовала фрегат… Твой собутыльник сказал правду, Сандер: шаркат нападает не из-за голода. У него есть какая-то другая причина.

– Ты сам сказал, он тварь, – заметил Хаген. Его лицо казалось неестественно спокойным, но в глазах плескался страх. – Неразумная тварь. Какая еще может быть причина, кроме…

– Злости? – перебил крылан. – Это не просто злость – он явно чего-то добивается. Он пугает талассийцев… или мстит им за что-то?

Фейра посмотрел на своего крылатого помощника:

– Знаешь, а это интересная мысль. Даже неразумные твари иной раз мстят тем, кто причинил им вред – разорил гнездо, убил детеныша… У меня такое чувство, что Немо Гансель нам рассказал не все.

– Значит, надо его спросить! – подытожил Джа-Джинни. – Раз уж мы взялись за дело, займемся им как следует…

Они ушли, продолжая гадать вслух, чем могли талассийцы разозлить шарката, а Сандер почему-то ненадолго задержался. Он стоял и слушал ту беспорядочную последовательность звуков, в которую превратилась ~песня~ «Дочери Солнца»; ему было почти так же больно, как самому фрегату. Конечно, хотя рыбокораблю пришлось несладко, его раны должны были затянуться, и даже мачта через несколько месяцев выросла бы опять; люди в этом смысле находились в незавидном положении, особенно те, от кого остались только пятна на палубе. И все-таки от ее страданий из головы Сандера вышибло все, даже мысли об Амари, который сейчас был в полном распоряжении загадочной Марис Гансель.

– Здравствуй, брат… – раздалось позади. Сандер обернулся и увидел своего ночного знакомца – Тинно Уриски. При свете дня очарованный выглядел страшновато, однако Сандер даже не вздрогнул. – Вот что вышло-то… Только мы с тобой поговорили о шаркате – и он тут как тут.

– Это твой фрегат? – тихо спросил Сандер.

Уриски кивнул.

– Мы сейчас потащим «Дочь» в док… – сказал он после недолгой паузы. – Карат, наш навигатор, немного не в себе после того, что тут приключилось. Но даже если бы он был в порядке, она все равно сама не сможет лавировать, так что ее поведут сторожевики, за ними уже послали. Ты поможешь закрепить буксировочные тросы? Лишние руки нам всяко не помешают.

Сандер с готовностью кивнул, и на протяжении следующего часа он, Уриски и еще полдесятка матросов – команда у «Дочери Солнца» была на удивление маленькая – занимались тем, что цепляли к бортам длинные веревки с крюками. Два сторожевых фрегата, незнакомых Сандеру, ждали поблизости. Третью мачту «Дочери» пришлось обрубить, поскольку ее нижняя часть была раздроблена и держалась на полоске лжеплоти, а среднюю они оставили и закрепили, чтобы не потерять по пути в док. Сандер мало что смыслил в восстановлении фрегатов, но даже он понимал, что «Дочь» не выйдет в открытое море еще по меньшей мере месяца три.

Когда они закончили работу, на палубу выбрался Карат, опираясь на плечо помощника. Он был крабнидом, но с панцирем только на груди и плечах. На его смуглом лице со сломанным носом застыла страдальческая гримаса. Несмотря ни на что, он сразу же заметил чужака и кивком приказал подойти ближе:

– Ты кто такой?

– Я… мы с Тинно вчера случайно познакомились… – Сандер снова почувствовал, что оказался не в том месте и не в то время. Почему-то ему было сложно врать, глядя в затуманенные болью глаза. – Мой капитан пытается найти способ, который помог бы справиться с шаркатом. Мы прибежали сюда, как только услышали колокольный звон, но опоздали. Простите…

Карат фыркнул и тотчас же скривился от боли.

– Никто не может справиться с шаркатом. Эту меррскую тварь на нас наслал сам Великий Шторм. Ему, видать, надоело, что талассийцы никак не уйдут в море, вот он и…

– Великий Шторм наслал бы на вас водокрут, – возразил Сандер. – Это всё проделки Меррской матери.

Карат покачал головой:

– Мы слишком далеко от ее вод. В этом и был весь смысл Талассы, смекаешь? Забраться подальше на север, чтобы она не смогла зацепить нас даже самым длинным своим щупальцем. Только здесь мы можем… жить.

Пауза перед последним словом не ускользнула от внимания Сандера.

– Передай своему капитану, что он дурак, – сказал Карат, отворачиваясь. – Шаркат почует его и придет за ним, за его кораблем. Я, быть может, еще легко отделался по сравнению с тем, что он сотворит с вами.

Сандер сжал кулаки. На его месте Джа-Джинни ответил бы что-нибудь язвительное, Умберто бросился бы в драку, не задумываясь о последствиях… но музыкант по-настоящему драться не умел. К тому же Карат был прав: после того, что они видели, только безумец или дурак мог по-прежнему желать сразиться с шаркатом.

– Я знаю, кто вы такие, – вдруг сказал навигатор «Дочери Солнца», не глядя на Сандера. – Вся Таласса, наверное, уже знает.

– Тогда ты должен понимать, на что способен феникс, – проговорил Сандер. Прозвучало это не очень уверенно, и Карат беззлобно рассмеялся:

– Одного феникса не хватит, чтобы превратить бескрайнее море в кипящий котел и сварить вкусную похлебку из шарката. Тварюга очень ловкая и быстрая, а твоему капитану – не отпирайся, это сегодня многие видели – нужно время, чтобы ответить ударом на удар. Нет, ничего у него не получится. Даже немного жаль…

Он хотел добавить еще что-то, но осекся и зашипел от боли: сторожевые фрегаты сдвинулись с места и буксировочные тросы один за другим натянулись, а крюки вонзились в тело «Дочери Солнца». Сандер понял, что разговор окончен, и тихонько отошел в сторону, чтобы не мешать навигатору, чей взгляд, внезапно сделавшийся пустым и тусклым, свидетельствовал о том, что Карат предпочел слиться со своим кораблем на то время, пока их тащат в безопасный док.

Сандер понадеялся, что тот расположен не очень далеко от «Невесты ветра», потому что Таласса вдруг стала вызывать у него тревогу. Дело было вовсе не в том, что он боялся очарованных, – он боялся многих вещей, но давным-давно научился жить, мирясь со страхами. Совсем наоборот – у этого странного города было свое очарование. Здесь каждая мелочь словно говорила, что талассийцы изо всех сил цепляются за жизнь и не сдадутся, даже если шаркат станет трепать их каждый день. Они выбрали свой путь, хотя, казалось бы, Меррская мать лишила их этой возможности. Они сопротивлялись ее зову – и каждый прожитый ими день был маленькой победой.