Душа Бога. Том 1 - Ник Перумов Страница 17

Он был уверен, что его поймут. Во всяком случае, поймёт тот – или те, – кто отправил сюда это скопище.

Конструкты стояли, молча пялясь на него причудливым разнообразием выкаченных буркал, им было явно наплевать на все и всяческие вызовы.

Восставший остановился в одном полёте стрелы от вражьего строя, окинул его презрительным взглядом.

– Что, никого нет? Нет никого, кто осмелился бы встать против меня?

…В прошлый раз такой нашёлся, и это кончилось плохо, во всяком случае, на время. Смертные и бессмертные, маги и боги – все склонны повторять раз удавшийся приём.

– Что, никого не сыскалось? – возвысил голос Восставший. – Печально!.. Воистину, умаляются старые доблести, когда почётным считалось ответить на вызов неприятеля!..

…Ещё немного, и он будет готов. Честное слово, этот План одобрил бы сам брат Хедин.

Перед молчаливыми конструктами он мог бы разоряться ещё очень долго. Их это, судя по всему, устраивает, если он, Ракот, правильно всё рассчитал, то…

Ряды молчаливых созданий шевельнулись, вперёд продвигалось существо – не существо, конструкт – не конструкт, зомби – не зомби. Громадное, нелепое, с пятью лапищами (все разной длины, последняя торчит из спины, причудливо загибаясь крюком), нагое, покрытое пластами чешуи, словно сорванной с самых разных созданий: иная напоминает рыбью, иные куски – явно черепахового панциря, иные – смахивают на драконью броню. Башка большая, круглая, словно пивной котёл, опоясанная кольцом маленьких глазок, впереди – пара глаз побольше; вместо ног – тележные колёса, на брюхе – какое-то подобие шестов-толкателей, торчащих прямо из гигантской туши. Рта нет, как и носа, – очевидно, конструкт не нуждался ни в воздухе, ни в еде с питьём. Как и в том, чтобы произносить речи. Сейчас он катил навстречу Ракоту, сжимая в каждой из пяти лап по смертоубийственному орудию, пятая, самая длинная, держала сеть.

Ракот усмехнулся. Чёрный меч нетерпеливо вздрогнул в ладони.

Ну что, снова попытаетесь уловить, хитрецы?

Уловляйте.

И тут твердь под ногами вздрогнула. Судорога прокатилась из конца в конец поля боя, болезненно отдавшись во всём существе Восставшего. Нет, вражеские чародеи не привели в действие хитроумные ловушки, не сработали капканы с силками – строй конструктов не шелохнулся, и только пятирукий урод катил-толкался навстречу; нет, судорога пришла откуда-то из невообразимой дали, словно из самого сердца Упорядоченного.

Где-то там столкнулись силы, способные разнести в пыль само Сущее; злая, неприятная дрожь отдавалась в глубине черепа, в резонанс заныли кости.

Что ж, этим тоже придётся заняться как можно скорее…

Ракот заставил себя ещё шире развернуть плечи, ещё яростнее затрепетал алый плащ, словно вбирая в себя мощь настоящего урагана.

– Честный бой! – прогремел он во всю глотку, не сколько, чтобы подбодрить собственное воинство, а для проверки; и не ошибся.

Дрожала сама плоть Межреальности, дрожала мелко, неостановимо, и содрогания эти проникали всё глубже и глубже, втягивая в резонанс всё более и более глубокие слои.

Только одна сила оставалась в Упорядоченном, способная на такое, – но что они учинили, Орёл с Драконом?!

Но это мы скоро узнаем – потому что пятирукий конструкт был уже здесь.

Остриё чёрного меча качнулось из стороны в сторону.

Армада имела чёткий и недвусмысленный приказ. Врага следовало, самое меньшее, задержать на время, достаточное, чтобы исполнить намерения Начальствующих. Каковы эти намерения, Армаду не интересовало.

Враг так ничему и не научился. Он покинул ряды своего живого воинства, бросая слова, что показались бы Начальствующим «смешными». Армада не умела смеяться и не знала, что такое смех. Во всяком случае, это не имело отношения к тщательности и точности выполнения приказов.

Начальствующие имели много планов и отдали много распоряжений. Одним из них было изучение возможностей Врага, познание открытого ему, доступных чар и предела сил.

Армада взирала на Врага множеством глаз, воспринимала всё, содеянное им, множеством сознаний; подвергала осмыслению и спешила уведомить Начальствующих.

Вызов, брошенный Врагом, открывал новые возможности – как и предвидели Начальствующие. На вызов можно было отреагировать по-разному – но, после недолгого размышления, Армада приняла решение, и один из её инструментов двинулся навстречу Врагу.

Пятая рука конструкта вдруг дивным образом удлинилась, словно в ней с неимоверной скоростью росли кости и плоть, попутно облачаясь чешуйчатой бронёй. Острый, мгновенный укол силы, и сеть распустилась широким веером; она лишь казалась сплетённой из обычного вервия – чары, сложные, прочно сцепленные, выдерживающие даже эту странную дрожь сущего.

Ракот уклонился легко, играючи. Можно было бы одним ударом развалить конструкт надвое, но Восставший разыгрывал поединок совсем с иной целью.

Кто-то должен был управлять этим воинством, кому-то приходилось дёргать кукол за ниточки. Нет, не было и не будет полностью, абсолютно независимых от воли господина автоматонов, какие-то команды затаившийся чародей отдавать был обязан.

Конструкт ловко развернулся на месте – колёса крутились в разные стороны – и с похвальной резвостью махнул чем-то вроде крюкастой гизармы, кою с лёгкостью держал одной лапищей. Тёмное лезвие свистнуло совсем рядом; Ракот уклонился вновь, чувствуя, как загорается в боевом азарте; сколько раз, добровольно ограничив собственные силы, сражался он во множестве миров против магов и драконов, вампиров и оборотней, когда сами слова «честный бой» горячили кровь.

Но сейчас он не давал себе увлечься этой никогда не приедавшейся игрой. Тьма легко скользила по ткани Междумирья, и её Владыка, сам почти сделавшийся ею, одним движением оказался за спиной конструкта; боком, из полуповорота, рубанул, остриё чёрного клинка легко скользнуло, небрежно, совсем чуть-чуть, задев покрывавшую конструкта чешую; брызнули коричневатые ошмётки, из раны, нарочно неглубокой, вдруг ударил поток тёмного не то дыма, не то пара, густого, словно чернила в воде. Конструкт закружился, вслепую отмахиваясь, и тут уклоняться пришлось уже Ракоту.

Однако того, что он искал, так и не проявилось – пока не проявилось, поправил он себя. Маги, что должны были управлять всем этим, отмолчались; Ракот не ощутил новых чар. Хороший конструкт, видать, – со многим способен справиться сам.

Со многим, но не с Владыкой Тьмы!..

Он не ограничивал себя. Так должно было казаться со стороны.

Должно было казаться, что Ракот Восставший заигрался в вечного воителя, что добровольно отказался от большей части собственной силы.

Враг послушно делал всё, что могла пожелать от него Армада. Поединок разворачивался так, как ожидалось. Каждое движение Врага, каждый взмах его оружия запечатлелись сотнями и тысячами глаз, уходили в глубину сознания и памяти Армады, а потом и к Начальствующим.