Геном - А. Дж. Риддл Страница 17

– Следите за речью, а не за слухом, доктор, не то я отключу вам ненужные в деле органы чувств.

Доктор Парк проглотил обиду и перешел на нейтральный тон:

– Я слежу за мозговыми волнами пациента, пытаюсь разработать алгоритм, который позволит нам определить примерное время окончания воспоминания.

Так-то оно лучше. Коннеру требовалось знать время возобновления движения вплоть до секунды. Он чувствовал, что этот момент вот-вот наступит.

* * *

На столах в библиотеке громоздились стопки книг. Сияющий свет семиярусной люстры заливал все три этажа гигантского помещения. Дезмонд, почесывая лоб, сидел за длинным столом рядом с окнами. Рядом с книгой по истории лежал заполненный рукописными пометками блокнот.

За стеклом искрился залив Сан-Франциско, но Дезмонду было некогда любоваться видом. Переступая через порог библиотеки, он только и делал, что размышлял о загадке Юрия. Почему первобытные австралийцы отстали в своем развитии от остальных народов мира?

Считается, что пятьдесят тысяч лет назад они были наиболее технически продвинутыми обитателями Земли. Плавали на огромные расстояния в открытом океане на примитивных лодках, без карт добрались до берегов Австралии – части суши, на которую прежде не ступала нога человека – и освоили весь континент. А потом прогресс вдруг застопорился. Словно они угодили в искривленное время-пространство, и остальной мир двинулся дальше уже без них.

Дезмонд целыми днями штудировал тома по эволюции и истории, и в конце концов у него появилось подобие рабочей теории.

Он встал и прошелся по библиотеке, разминая ноги. Порой, когда надо было подумать, или мысли не лезли в голову от усталости, он прогуливался вдоль стеллажей с книгами. Дезмонд поднялся по винтовой лестнице на второй этаж, сделал круг по подковообразному балкону и перешел на третий этаж.

Его взгляд привлек ряд томов в кожаном переплете с названием «Архив конклавов «Китиона». Дезмонд открыл первый том собрания. В нем содержались сканированные копии документов, очень старых на вид, – пожелтевшая бумага, выцветший рукописный текст. Оригиналы были на латыни, каждый из них сопровождался на обороте страницы английским переводом. Дезмонд отнес том к столу и принялся читать. Затем вернулся за вторым, третьим…

Записи подробно освещали встречи, продолжавшиеся более двух тысячелетий. Конклавы проводились ежегодно, на них съезжались лучшие мыслители мира. Документы воспроизводили дебаты о природе бытия, назначении человеческого рода, его происхождении и судьбе.

Свою первую встречу орден «Китион» устроил в 268 году до нашей эры на одноименном греческом острове. Конклав вел основатель ордена, Зенон, один из главных философов своего времени. Список участников выглядел как биографический справочник Древнего мира. На встрече присутствовал сам Архимед, хотя ему в ту пору было всего девятнадцать лет.

С главной речью выступил Аристарх Самосский. Он заявил, что Земля не является центром вселенной, как повсеместно считалось в то время. В центр он поместил солнце, ссылаясь на труды греческого философа пифагорейской школы, досократика Филолая, жившего за сто лет до Аристарха. Филолай предполагал, что Земля, Солнце и Луна вращаются вокруг некоего Центрального огня.

Однако Аристарх на этом не остановился. Он не только определил, что Солнце и есть тот самый Центральный огонь и центр всей Солнечной системы и что Земля движется по циклической орбите, но первым предположил, что звезды находятся на гигантских расстояниях друг от друга, а вселенная намного больше, чем все считают. Он даже высказал мысль, что Земля вращается вокруг своей оси и период одного оборота составляет ровно сутки.

Дезмонд был поражен. Он всегда считал, что гелиоцентрическая теория Солнечной системы берет начало с Коперника и Галилея. Выходит, Аристарх Самосский доказал истину с помощью математических расчетов за 1800 лет до Коперника. Коперник даже ссылался на Аристарха в первой редакции своей книги, однако эту ссылку перед публикацией убрали.

Увы, оригинальный труд Аристарха не сохранился. Он был наиболее хорошо известен по упоминанию у Архимеда. В письме тирану Гелону под названием «Псаммит, или Исчисление песчинок» Архимед писал: «Аристарх Самосский в своих «Предложениях» приходит к заключению, что мир гораздо больших размеров, чем только что указано. Он полагает, что неподвижные звезды и солнце не меняют своего места в пространстве, что Земля движется по окружности около Солнца, находящегося в его центре» ^[6].

Галилео Галилей, родившийся через двадцать один год после смерти Коперника, восстановил заслугу Аристарха, показав, что именно он был первооткрывателем гелиоцентрического характера Солнечной системы. Галилей назвал Коперника «человеком, обновившим и подтвердившим» эту гипотезу. Гелиоцентрическая теория не замедлила навлечь на Галилея гнев Римской инквизиции, которая продержала ученого под домашним арестом до самой смерти.

Вскоре стало ясно, что речь Аристарха Самосского о гелиоцентризме задала тон всем будущим конклавам «Китиона» и деятельности самой организации. Это общество было открыто смелым идеям, какими бы радикальными они ни выглядели. Значение имели лишь доказательства и свобода обсуждения. Орден не возводил человечество на пьедестал, не считал его венцом божественного творения, но видел себя частью вселенной, требующей объективного изучения и понимания. Превыше всего в нем ценился поиск истины.

Дезмонд корпел над архивами, наблюдая, как с годами и столетиями развивалось мышление соратников. Некоторые теории они отбрасывали, другие со временем не оправдывались, и мало-помалу начинала складываться главная, всеобщая теория: вселенная – единый организм, люди – только часть вселенной, у которой, однако, имеется важная роль. Мыслители считали, что возникновение и конец вселенной как-то связаны между собой и что связь эта, по сути, неизбежна. Главной в этой теории была мысль о том, что у вселенной есть некий энергетический источник – процесс либо сущность, которые направляют ее развитие от истока к реализации ее предназначения. Эту силу они называли «солнце-невидимка».

Дезмонд читал, как завороженный, его разум раскрывался с каждым прочитанным томом.

С 1945 года настрой заседаний изменился. Если прежде члены «Китиона» занимали созерцательно-выжидательную позицию, то теперь они начали беспокоиться, настаивать на переходе от теории к действиям. Конклавы стали созывать не раз в год, а каждый квартал. Внимание сосредоточилось на экспериментах, приоритет был полностью отдан созданию «Зеркала». С каждым заседанием осуществление плана по созданию загадочного устройства становилось все более экстренным. В 60-е годы, когда СССР и США накопили столько ядерных зарядов, что могли многократно уничтожить всю жизнь на планете, члены «Китиона» буквально возопили о переходе к действию. Члены организации, подарившие миру ядерную бомбу, не сомневались в грядущей гибели человечества. Им отчаянно хотелось искупить вину.