Под давлением - Фрэнк Герберт Страница 16

Рэмси склонился над микрофоном своего пульта:

– Что понятно? – спросил он.

– Вентиляционная система открыта вовнутрь судна. Но ее жалюзи можно и закрыть. А если они были закрыты, мы могли и не заметить… – Он замолчал.

Мысленно Рэмси переключился на действия офицера Безопасности: один в тоннеле, с сознанием неминуемой смерти и того, что его никто уже не спасет. И последние минуты посвящает тому, чтобы спасти других.

«Нашлось бы у меня столько смелости?» – размышлял он.

– Он предпочел вонзить в себя нож, чем долго умирать в одиночестве. В записке ничего не сказано, что он узнал, кто проводил диверсию в тоннеле, кто его закрыл, – сказал Спарроу.

– Он мог как-то привлечь к себе внимание, – предположил Рэмси. – Например, если бы он замкнул…

– Ну да, он мог накоротко замкнуть все цепи и вытащить все стержни-замедлители на пол реакторного отсека, – съязвил Гарсия.

– Но взять хотя бы тяговые захваты…

– Откуда он вообще мог знать про то, что здесь что-то не так? – настаивал Гарсия. Его голос срывался от волнения. – И еще это самоубийство…

Спарроу спросил:

– Джо, кто из персонала базы был на борту последним?

– Я ходил тут с двумя нюхачами. Мне казалось, вы видели, как они уходили.

Рэмси подумал: «И снова Гарсия!» Он перегнулся через релинг и крикнул Гарсии:

– Джо, а кто были…

Потом до него дошло, что Гарсия в своем скафандре ничего не слышит, и повторил в свой микрофон:

– Джо, а кто были эти люди?

Смотровая пластина скафандра Гарсии повернулась к Рэмси.

– Два новеньких. Их имена есть в пропускном списке.

Спарроу перебил их:

– Рэмси, запишите окончание. – Он прочитал: – Тот, кто готовил диверсию в вашем реакторном отсеке, надеялся, что взрыв произойдет, когда лодка будет проходить подводный тоннель. Тем самым взрыв прервет деятельность всей базы, пока не восстановят разрушенный участок тоннеля. Несомненно, враги знают о существовании базы. Служба Безопасности обязана принять это во внимание. – Голос капитана стал тише. – Пожалуйста, передайте моей жене, что последние мои мысли были о ней.

Голос Гарсии:

– Грязные сволочи, – он всхлипнул.

Спарроу подержал записку перед сканером, чтобы Рэмси смог ее сфотографировать.

– Есть там что-нибудь еще? – спросил Рэмси.

– Записная книжка с чем-то, напоминающим коды Безопасности. Ага, здесь есть приписка лейтенанта Фосса: «Проследите, чтобы этот блокнот попал в Секцию 22 Службы Безопасности».

Рэмси увидел записную книжку перед сканером скафандра Спарроу.

Капитан приказал:

– Рэмси, я перелистаю блокнот, а вы снимите страницы.

Он сделал это, потом сказал:

– Я вынул содержимое его карманов и вынесу отсюда.

Потом он попятился назад по тоннелю.

Боннет вернулся из склада, неся с собой мешок для отходов и небольшую свинцовую коробку. Он глянул на Рэмси и сказал:

– Пока я отбирал все эти вещи на складе, слышал все. Господи, как бы хотелось добраться до тех крыс, что убили этого несчастного парня.

– Ты хочешь сказать: чуть не убили нас, – ответил ему Рэмси. Он наклонился над микрофоном у себя на пульте: – Джо, лучше всего, если ты заберешь все у Леса. Он не сможет подойти близко к выходу без скафандра.

Из динамика раздался голос Гарсии:

– Согласен.

Инженер вернулся в машинное отделение и принес мешок и коробку.

В тоннеле возник Спарроу, повернулся и сказал:

– Рэмси, запишите все те вещи, которые я положу в коробку. Прибор, модель XXVII, одно наручное переговорное устройство, один фонарик, один бумажник со следующим содержимым – фотография женщины с ребенком и подписью: «С любовью, Нэн и Пегги», одна идентификационная карточка, выписанная на лейтенанта высшего класса Артура Хермона Фосса, 0-2204829, один пропуск на базу, один пропуск в столовую, одни водительские права, банкноты и мелочь на сумму шестнадцать долларов двадцать четыре цента.

Он возвратился в тоннель и принес оттуда еще узелок, сделанный из носового платка, и с трудом развязал его руками в толстых перчатках.

– Здесь кое-что еще: перьевая ручка, брелок с четырьмя ключами, маникюрный набор и миникамера. Пленка, конечно же, засвечена радиацией. Один карманный магнитофон с чистой пленкой.

Спарроу высыпал содержимое узелка в коробку. Гарсия закрыл ее.

Рэмси поглядел на свои часы и запомнил время. «Телеметрическое оборудование записывает реакции Спарроу: что оно отмечает теперь?» – спрашивал он самого себя.

Гарсия у коробки выпрямился.

– Как там, в реакторном отсеке? – спросил он.

Спарроу кивнул головой в направлении вылета тоннеля: гротескный жест неуклюжего создания.

– Все, как он описал. Все, как и должно быть. Все, кроме коммуникатора. Разбит. Но почему?

– Может, этот некто ожидал, что состоится проверка? – предположил Гарсия.

– Возможно.

Пальцы Рэмси двигались по пульту дистанционного управления, компенсируя небольшие отклонения в курсе, вызванные встречным течением. Когда курс был исправлен, он снова поглядел вниз. Гарсия и Спарроу как раз вытаскивали мешок с телом офицера Службы Безопасности.

Спарроу сказал:

– Лес, когда мы его вытащим, обдай все вокруг моющим раствором из шланга. Дай мне знать, сколько мы схватили радиации.

Рэмси нажал кнопку своего микрофона:

– Шкип, эту записку могли и подбросить, чтобы нас обмануть. Вы не думали об этом? Мне тут пришло в голову, что парень ведь мог воспользоваться и магнитофоном?

– Ну да, и бояться того, что запись случайно сотрется, – вмешался Гарсия. – Ну уж нет! – Он подтащил тело под лебедку машинного отделения.

Спарроу обратился к Боннету:

– Лес, когда здесь все помоешь, надень скафандр и проверь мануалы и тупики другого тоннеля. Я и так на восемь минут превысил свой лимит.

Боннет дал знать, что понял.

Гарсия провел датчиком радиоактивности над мешком, в котором лежало тело.

– Горячо, – сказал он. – А нам держать его на борту еще двенадцать часов. К тому же, я не совсем уверен, что фильтры очистят воздух.

Он отложил датчик и застегнул сетку на мешке.

В это время Боннет прошел машинное отделение по правому борту, взял скафандр, надел его и направил струю моющего средства в тоннель.