Империя. Оружие Владык - Иван Лебедин Страница 16

– Кокон не имеет никакого отношения к твоему закрытию глаз.

– Но каждый раз, когда я закрывала глаза… – попыталась спорить Марго.

– Ты закрывала глаза от страха, – оборвал ее собеседник, – кокон так не вызывается.

– А как он вызывается?

– Специально его крайне сложно вызвать. По крайней мере, я еще не встречал Избранного, кому бы это удалось. Более того, кокон потребляет такое великое множество сил, что, если опасность будет длительной или многократной, ресурс твоей Избранности закончится, и ты станешь беззащитной. Поэтому не советую чрезмерно рисковать.

– То есть, в случае очень большой опасности кокон не сможет меня защитить, я умру, и пробудятся корабли?

– Нет. Если ты умрешь, действительно умрешь, ничего не пробудится. Кораблям и армии требуется ресурс тысячи коконов, чтобы пробудиться.

– Но тогда я не понимаю, как я вообще смогу пробудить армию?

– Сможешь! – улыбнулся Пророк, – если правильно понимать то, что подразумевается под смертью Избранного. А также откуда черпается дополнительная мощь для пробуждения кораблей.

– Вы меня запутали окончательно.

– Разберешься. В свое время, когда будешь готова. И ни секундой раньше.

– И когда же это время наступит? Оно вообще наступит?

– Очень на это надеюсь, – улыбнулся седовласый.

* * *

Транслятор зажегся, и на нем вновь появилось лицо адмирала Каливара.

– Старейшины примут тебя, – обратился он к Давиду, – но тебя одного.

– Так не пойдет! – мгновенно вклинилась в разговор Катрин.

– Это дело Ассасино, – сухо произнес адмирал, недовольно, даже презрительно взглянув на девушку.

– Прости, – извиняющимся тоном сказал, обращаясь к напарнице, Давид, – но придется делать так, как говорит Каливар. Помнишь, я говорил тебе, что приходится играть по правилам моего народа даже тогда, когда с ними не согласен? Нам нужна их помощь, а значит, у нас нет выбора, кроме как выполнять их требования. Тем более, что пока они незначительны.

Девушка недовольно поджала губы, но спорить не стала.

– Подготовь стыковочный рукав, – приказал сыну адмирал и отключился.

В тот же момент через лобовое стекло стало видно, что один из «птеродактилей» пришел в движение, направившись к «Штормбрекеру».

– Нужно сделать, как он говорит, – обратился к напарнице Правый флагман.

– Ты слышал, Экселенц, активируй рукав, – тихо произнесла Катрин.

Недовольно сверкнув на подругу глазами, хард выполнил ее приказ.

– Ну, я пошел, – с прерывистым вздохом сказал напарнице Давид.

– Один? – уточнила она.

– Не волнуйся за меня, милая, – лукаво улыбнулся Правый флагман, выходя из рубки, – я не оставлю тебя одну надолго.

– Да что он о себе возомнил, даже с тобой за игрывает! – возмутился Экселенц, когда шаги Давида стихли в коридоре.

– Он не заигрывает со мной, – уверенно произнесла девушка, наблюдая в боковой иллюминатор за стыковкой.

– И что тогда он делает?

– Скрывает истинные чувства.

– И какие же? – фыркнул друг.

– Возможно, ему страшно, – ответила хардийка, садясь в кресло, которое до этого занимал ее напарник.

* * *

Небо начало светлеть, а вместе с ним начал светлеть и силуэт седовласого Пророка.

– Что происходит? – испугалась Марго.

– Мое время подошло к концу, но едва на дворец опустятся сумерки, я вернусь, чтобы продолжить разговор и начать обучение. Главное, не вздумай никуда улетать. Мне было крайне сложно отыскать тебя, а время слишком ценно, чтобы я тратил его на твои поиски. Особенно сейчас, – ответил он, исчезая.

Когда силуэт растворился полностью, Марго поднялась с кресла и подошла к балконным перилам.

Несмотря на бессонную ночь, спать совершенно не хотелось. Девушка смотрела на стремительно светлеющий горизонт, пытаясь обдумать события прошедшей ночи.

Мысли путались. Она не понимала, что делать дальше, по какому пути пойти, кому верить, или наоборот. Страх перед будущим наполнял ее сердце, и его не мог унять ни легкий умиротворяющий утренний ветерок, ни пение пробудившихся птиц, ни поднимающееся над горизонтом местное солнце.

Вот-вот должна была прийти Уна с завтраком, а возможно, и с новостями по поводу отлета.

Пророк предупредил, чтобы она никуда не улетала, только можно ли ему верить? Он ведь так и не сказал истинную цель, повинуясь которой, прибыл сюда. Да и кто он вообще такой? Откуда взялся? Внутреннее ощущение подсказывало Марго, что она получит ответы на свои вопросы весьма нескоро.

А больше всего девушку волновало то, что Пророк сказал о приближающихся войнах, в которых она должна будет принять участие. Она!!! Которая не могла даже раздавить на родительской даче жука, должна будет убивать людей!!!

– Владыка, вы уже проснулись? – раздался голос Уны из спальни, – или вы не ложились? – обеспокоенно спросила обладательница короны, выходя на балкон, – так нельзя, Владыка, вы должны отдыхать!

– Уна, я хотела тебя кое о чем спросить, – задумчиво произнесла девушка.

– Дайте мне еще немного времени, Владыка. Я уже нашла доверенного капитана. Нужно только дождаться его прилета, – раболепно заверила эпик.

– Это хорошо. Но я хотела поговорить о другом. Светловолосая почтительно склонилась.

– В твоем мире, мире эпиков… Нет, не так, – исправилась Марго, – слово «Пророк» тебе о чем-то говорит?

– Пророк чего? – переспросила Уна.

– Просто Пророк.

– Вроде нет… – задумалась эпик и тут же разволновалась, – но если это важно, я могу провести расследование!

– Пока не нужно, – покачала головой девушка, – ступай.

– Вы точно больше ничего не желаете? – обеспокоилась чрезмерной задумчивостью Марго Уна.

– Точно. Оставь меня.

Поклонившись, светловолосая вышла, а девушка, оставшись одна, рухнула на кровать, пытаясь принять решение, которое упорно обходило ее стороной, порождая все больше и больше сомнений.

* * *

По ту сторону стыковочного рукава Давида ждали трое мужчин в черной, с бордовыми вставками, форме. На поясах всех троих висело мигающее оранжевым цветом оружие, предупреждающее, что оно активировано и находится в режиме оглушения.

Снисходительно улыбнувшись плотно сдвинувшим брови офицерам, Правый флагман пошел вглубь корабля.

Сопровождение, шагая в ногу, двинулось следом.

Давид неторопливо шел по металлическому коридору судна, глубже и глубже погружаясь в воспоминания о том счастливом времени, которое называется детством. Жаль, длилось оно очень недолго… Наверное, у каждого своя судьба, тихо, но глубоко вздохнул Флагман; например, у него – быть Нареченным…