Спектроскоп души - Эдвард Митчелл Страница 16

Мисс Джайлз утверждает, что все случилось вблизи от каменной стены фруктового сада Хоси Гетчелла, у третьей яблони, как раз напротив поворота на частную дорогу мистера Лорда. С Джехиэлом внезапно произошло совершенно невероятное преображение. Он, по словам молодой женщины, высоко подпрыгнул и рухнул плашмя на песчаную дорогу у катафалка, вопя так ужасно, что ей с большим трудом удалось удержать напуганных лошадей. Вскочив, он пробормотал крепкое ругательство (которое никогда раньше не оскверняло целомудренные уста Джехиэла) и, подскочив к лошадям, принялся охаживать их ногами и кулаками, пока они не утихомирились. Потом он срезал ветку с придорожной ивы и сделал из нее хлыст, надвинул свою скромную шелковую шляпу на один глаз и, бросив вторым глазом дерзкий взгляд на изумленную мисс Джайлз, одним прыжком взлетел на сиденье рядом с ней.

– Доу, – обратилась молодая женщина к Джехиэлу, – что все это значит?

– Это значит, – ответил он, с размаху ударив хлыстом по лошадям, – что целых тридцать лет я ходил как по струнке и теперь собираюсь добавить в свое поведение перчика. Пошел!

Непривычные к такому обращению погребальные кони рванули с места галопом. Джехиэл хлестал их снова и снова, и траурный экипаж вскоре уже мчался по дороге сломя голову, а Джехиэл орал во всю глотку, как цирковой наездник, тогда как мисс Джайлз, вцепившись в него, сходила с ума от страха. Обитатели придорожных ферм бросились к дверям и окнам, с открытым ртом глядя на небывалое представление. У Джехиэла для каждого находилось словцо: издевательское прозвище для одного, богохульное проклятие для другого, предложение прокатиться для третьего, но гнать лошадей он не переставал, и расстояние от фермы Хоси Гетчелла до Утиной заводи в Сатердей-Коуве они преодолели в мгновение ока. Думаю, не ошибусь, если скажу, что катафалк никогда еще не пролетал пять миль по дороге с такой скоростью.

– Ох, Джехиэл, Джехиэл, – только и сумела выговорить мисс Джайлз, когда экипаж въехал в деревню. – Наверно, у тебя вдруг в голове помутилось?

– Нет, – отрезал Джехиэл, – наоборот, у меня вдруг отрылись глаза. Пошли, скоты ленивые! А ты слезай, я еду в Белфаст.

– Но, Джехиэл, дорогой, – всхлипывая, запротестовала она, – ты забыл про доктора Гукина.

– К черту Гукина! – ответил Джехиэл.

– Ну, ради меня, – продолжала она. – Милый Джехиэл, ради меня!

– И тебя к черту! – ответил Джехиэл.

Он эффектно подкатил к местной гостинице, грубо высадил плачущую мисс Джайлз на всеобщее обозрение, блестяще изобразил боевой клич воинов племени сиу и направил свой траурный экипаж в Белфаст, мигом исчезнув из виду и оставив всех обитателей Сатердей-Коува в состоянии потрясения, переходящего в кому.

Останки доктора Гукина были преданы земле в тот же день, совершив свое последнее путешествие к кладбищу на плечах полудюжины самых кряжистых фермеров со всей округи. В стельку пьяный Джехиэл с шумом и грохотом вернулся из Белфаста только за полночь. Перемена в его характере была не только внезапной, но и коренной. С момента смерти Джейкоба он стал беспутным и бесчестным негодяем, позором Сатердей-Коува, наводящим ужас на мирное и благоразумное население во всех окрестных поселениях. С того дня его никто не мог бы заставить поговорить с молодой женщиной по имени Джайлз или даже поздороваться с ней. Она же, к ее чести, осталась верна заблудшему Джехиэлу. А его падение стремительно продолжалось. Он азартно играл, пьянствовал, буянил и воровал. Сейчас он находится в Томастонской тюрьме, отбывая срок за попытку ограбить банк в Норпорте. Мисс Джайлз каждый год ездит туда с надеждой, что он согласится на встречу с ней, однако он каждый раз отказывается. Ему дали десять лет.

– А сам-то он, – поинтересовался я, – сам он не жалеет о том, что натворил?

– Послушайте, – доктор Ричардс внезапно повернулся и глянул мне прямо в глаза. – Вы соображаете, что говорите? Я убежден, что он так же невиновен, как вы или я. Я уверен, что души близнецов были связаны узами, которые скальпель доктора Гукина не смог рассечь. Когда Джейкоб умер, его порочная душа воссоединилась с душой Джехиэла в его теле. При этом, как гораздо более мощная, она захватила и поработила душу Джехиэла. Бедняга Джехиэл не виноват, совершенно ясно, что он отбывает наказание за преступления, совершенные Джейком.

Мой приятель говорил вполне серьезно и с некоторой горячностью и, наконец, заключил, что индивидуальность Джехиэла подавлена. Я не стал вступать в дискуссию. В тот же вечер, разговаривая с сельским священником, я заметил:

– Странный все-таки случай с этими близнецами Доу.

– Ну-ну, – отозвался тот, – стало быть, вы уже слышали эту историю. И чем доктор закончил свой рассказ?

– Ну, разумеется, тем, что Джехиэл в тюрьме. А что?

– Ничего, – ответил пастор с легкой улыбкой. – Иногда, когда доктор в хорошем расположении духа, он, наоборот, позволяет душе Джехиэла завладеть телом Джейкоба, превратив того в набожного, добропорядочного христианина. Когда же наш эскулап теряет веру в человека, то его история звучит в том варианте, который вы слышали. Наверно, пора доктору отправиться в небольшой отпуск.