Хрустальный лабиринт - Марианна Алферова Страница 16

Бреген сказал ровно столько, сколько хотел, и демонстративно переменил тему разговора.

— Погреб на летающей базе? — усомнился полицейский.

— Местонахождение в пространстве не имеет значения. Идемте, и убедитесь сами.

Погреб был как настоящий. Даже пахло сыростью и плесенью. От зеленоватых камней веяло прохладой. И темные бутылки покрывал тонкий седой налет.

— Восхитительный погреб! — воскликнул Дерпфельд. — Только истинный художник мог создать такое. Я потрясен! Клянусь Галактикой, потрясен!

Бреген сдержанно улыбнулся: было видно, что он польщен.

— Что предпочитаете? Токайское? Бургундское? Я на Эгеиде более девяти лет, и все время пополняю свою коллекцию. Разумеется, эти вина не со Старой Земли, а с новых планет, но вкус превосходен, могу заверить. Вы, профессор, наверняка оцените.

— Предпочитаю текилу, — не слишком любезно отозвался Атлантида. Просто для того, чтобы позлить Брегена. Этот тип явно что-то скрывал. Причем, как будто даже намекая, что скрывает. Будто издевался.

— А вы что думаете? — обратился глава филиала к Дерпфельду.

— Восхитительный художник… Только истинный погреб… — Дерпфельд сбился и замолчал. Его неловкое смущение было красноречивее льстивых слов.

— Я думаю, зачем Корману понадобилось двадцать пять человек охраны? — Вдруг спросил профессор Рассольников, видя, что сержант полностью деморализован и вести дальнейшее наступление не способен. — Его кто-то пытался убить? Кто-то ему угрожал?

— Нет, не заметил… Он, правда, поссорился с Крто… Но это особый разговор. С кем же еще ссориться, как не с местными властями? Но на то она и провинция… — Бреген многозначительно вздохнул.

Платон не подал вида, что имя Крто ему знакомо.

— Кто такой Крто? — спросил Дерпфельд.

— Архонт Северного архипелага. Изрядный мерзавец, надо сказать. Но с ним можно договориться… Ну да вы с ним еще познакомитесь.

Видимо, Крто чем-то не устраивал главу филиала, но не сильно ему мешал.

— Выпьем за успех вашей экспедиции, — Бреген налил вино в хрустальные бокалы (настоящий хрусталь, не пластик — уж археологу не знать ли!). — Если захотите часть артефактов утаить от архонта, то… — он многозначительно улыбнулся. — Буду рад оказать вам любезность.

Как видно, Бреген не особенно чтил закон. Зато блюл свои интересы.

— Что, собственно, вас интересует? — свой вопрос Бреген задал как бы между прочим.

— Культура Восьми материков, — отвечал Атлантида. — А если быть точным — религиозные родовые культы и храмы.

Что же такое вывез Корман с планеты? Явно находка была невелика по размерам. Явно — что-то совершенно экстраординарное. Знает Бреген? Догадывается? Наверняка, что-то знает. И быть может, в доле…

— Кстати, советую у меня в филиале поменять несколько сотен кредитов на пластиковые жетоны. Жетоны там внизу, — слово «внизу» Бреген произнес е нескрываемым презрением, — в большом почете.

— На архипелаге нет банков? — удивился Атлантида.

— На острове Сомнения я видел лишь один симпьютер для связи с банком Лионский межпланетный кредит. Так что обратитесь лучше к господину Королеву: он поможет провести вам все нужные финансовые операции.

На Райском уголке у Кормана была охрана, в Раю всех и каждого охраняют круглосуточно. Но все равно эгейцы настигли его там и убили. Загадка лишь в том, как они проникли на планету. Дерпфельд не уставал повторять, что безопаснее Рая планеты нет. Он лично проверил все временные пропуска, выданные после прибытия Кормана. Ни одного поддельного. И, главное, все прибывшие люди положительные и никак не могут быть замешаны в этом деле. Если не считать… Его жену…

— А что, если Елена и прикончила Фреда? — предположил профессор Рассольников.

— У нее алиби, — парировал сержант.

— Тогда Кормана прикончили участники конгресса «АнтиФоменко».

— Исключено. Просто потому что приглашенные на конгресс стали прибывать на другой день после смерти твоего дружка.

— Тогда фоменковцы.

— Они уже убыли. А что, твой Корман был противником Фоменко?

— Мы на эту тему не говорили, — дипломатично ускользнул от опасного разговора Платон, ибо не знал, к какой группе принадлежал Дерпфельд.

Глава филиала распорядился доставить профессора Рассольникова и сержанта Дерпфельда вместе с багажом на глайдере фирмы в объятия местной таможни.

Внизу плескался Океан — он то принимал совершенно невозможный фиолетовый оттенок, то отливал веселой синью, то зеленел до травянистой изумрудности, кипя белым прибоем вокруг островов. За ним можно было наблюдать часами.

Все многочисленные архипелаги Эгеиды делятся на два вида: дикие острова и острова Блаженства. Названия говорили сами за себя.

— Острова, должно быть, кишат туристами, — предположил Платон.

Толстые отцы и матери семейств, галдящая ребятня, разноцветные панамы, катера, парусные лодки, летающие шезлонги, глайдеры службы спасения, многоярусные отели, рестораны и…

Слева проплыли несколько островов — на серых скалах шапки густой зелени. Белый вихрь — это птицы кружили над идущим близко к поверхности косяком рыбы. И ни одного катера, ни одного паруса.

— Остров Сомнения, — сообщил пилот. — Через минуту спускаемся. Сейчас спокойный сезон, почти все население Эгеиды в Океане. На островах остались лишь стражи и администраторы суши.

Острова Блаженства встречали Океан выставленными далеко в море белыми зубьями волнорезов. Ни один самый мощный тайфун не мог угрожать блаженству охраняемых, самая высокая волна не могла достигнуть толпящихся на скалистых уступах разноцветных домиков. Изумрудная вода на мелководье такая яркая, что глаза слепило. Пышная зелень венчала островные холмы мохнатой шапкой. Но вся она была какого-то одинакового ядовитого оттенка, будто разлили огромную банку краски по серым и желтым скалам.

— Кстати, знаешь, как с латыни переводится на космолингв «Гибрид»? — спросил Платон.

— Нет. В полицейской академии латынь не проходят.

— Ублюдок.

— Что?!.. А, гибрид — значит ублюдок? Очень хорошо. Теперь я буду это знать.

Знал Дерпфельд, как переводится «гибрид». Лишь изобразил удивление. Очень некстати вспомнилось выпотрошенное тело Кормана.

«Да, друг Тони, и как только ты умудрился влезть в эту мерзкую историю?» — обратился профессор сам к себе сочувственно.

А что если сообщение про десять миллиардов Дерпфельд изобразил на раковине сам? И нет никаких миллиардов… А что тогда есть?

Уже на таможне Платон и сержант повстречались с аборигенами. С глайдерской площадки гости прямиком прошли в здание таможни. Старинные разноцветные стекла витражей давно осыпались из массивных окон, и теперь бесцветные, давно не мытые стекла пропускали серый скучный свет в просторный холл. Тучный пожилой администратор и не менее тучные молодые стражи выстроились в ряд, ожидая. Администратор сидел в кресле на антигравитационной подушке, одна рука его намертво срослась с каким-то хитроумным грифелем, а вторая, обтянутая порыжелой пластиковой перчаткой, бессильно лежала на подлокотнике кресла. Лицо администратора, покрытое красными и черными пятнами ожогов, здорово смахивало на человеческое. И волосы, черные и густые, тоже напоминали человеческие. В то время как тело (так и хотелось сказать туша) имело вид туго набитой колбасы, на конце которой вместо хвостика раскинулся кожистый раздвоенный плавник.