Дюна: Пауль - Брайан Герберт Страница 16

Пауль очень вдумчиво отнесся к выбору приглашенных. Герцог Лето пользовался заслуженной популярностью среди многих важных и влиятельных семейств. Эта популярность была так велика, что возбудила ревность Шаддама. Она и привела к похищению герцога и его убийству на Арракисе. Но одних только друзей отца мало. Надо будет привлечь и тех планетарных правителей, которые питали вражду к Шаддаму IV — и тут было из кого выбрать. Когда список приглашенных был составлен, подчиненные Пауля организовали их доставку на Кайтэйн лайнерами Гильдии. Ради такого события Пауль гарантировал всем своим гостям безопасность и щедрое вознаграждение.

Пока Пауль ожидал прибытия делегатов, федайкины усердно, раз за разом, прочесывали бывшую имперскую столицу. Они хватали всех «подозрительных» и сажали их под замок, заявляя, что делают это ради защиты императора. Пауль испытывал страшно неприятное чувство, понимая, что его люди прибегают к тактике Харконненов, но он понимал также, что угроза заговора или покушения абсолютно реальна. Можно было ради высших целей закрыть глаза на эти эксцессы, хотя Пауль сильно сомневался, что это объяснение удовлетворит людей, чьи близкие пали невинными жертвами фрименского рвения…

В день официального открытия первого с начала его царствования заседания Ландсраада Пауль вышел на центральную трибуну и окинул взором искаженные тревогой и гневом лица собравшихся аристократов. По правую и левую руку Пауля с потолка свисали пышные знамена Дома Атрейдесов. На заседание Пауль не стал надевать традиционную фрименскую одежду. Напротив, он вышел на трибуну в черном мундире Дома Атрейдесов, с его гербом — красным ястребом, — вышитом на кителе. Волосы императора были коротко острижены, он тщательно вымылся и надушился, чтобы выглядеть как подобает достойному сыну благородного герцога.

Но Пауль не смог смыть голубизну с белков глаз, загар с кожи, не смог разгладить морщины на обожженном знойными ветрами лице. Впалые щеки говорили о привычке к недостатку воды.

Своих представителей прислали более шестидесяти благородных Домов, и Пауль высматривал среди присутствующих знакомые ему лица. Вот старый однорукий Арманд Эказ, не имевший законных наследников. Его владениями управлял придворный мастер меча. Вот администратор с технократического Икса (Пауля нисколько не удивило отсутствие на заседании сына старого Верниуса, видимо, он не забыл старые счеты). Нашел он О’Гэри с Хагала, Сора с Анбус IV, Торвальда с Ипира, Калара с Ильтамонта, Олина с Риспа VII и многих других.

Несмотря на то что в зале присутствовали и верные фрименские гвардейцы, Пауль обращался исключительно к членам Ландсраада, сидящим в зале ораторов. Произнося приветственную речь, Пауль возвышал голос, пользуясь заимствованными у матери интонациями, но главное, не забывал, как убедительно приказывать. Этот бесценный опыт он приобрел, командуя фрименами и солдатами Атрейдесов. Многим Пауль был обязан Гурни Халлеку, Дункану Айдахо, Суфиру Хавату, но больше всего своему отцу. Пауль хотел напомнить этим людям, что он — истинный сын герцога Лето.

— Падишах-император потерпел поражение, — заговорил Пауль и сделал паузу, чтобы заставить аудиторию ждать, что он скажет дальше. — Он был разгромлен собственной надменностью, уверенностью в несокрушимости сардаукаров, он был задушен сплетенной им паутиной заговоров и интриг, в которую он надеялся поймать Дом Атрейдесов. — Последовала еще одна пауза. Пауль осмотрел зал, ища эмоции на лицах, гнев. Он видел и такие лица, но большинство их не выражало ничего, кроме страха. — Многие из вас знали моего отца, герцога Лето. Он внушил мне уважение к законам чести и научил править, и я намерен воспользоваться его наукой, находясь на императорском троне — если вы мне это позволите.

Пауль задержал взгляд на съежившемся под бременем прожитых лет Арманде Эказе, который с каменным лицом сидел в кресле. Некоторые аристократы и высшие чиновники что-то записывали. Другие с любопытством подались вперед, стремясь рассудить, какие выгоды они смогут извлечь из создавшегося положения.

— Так как у Шаддама нет законных наследников мужского пола, а я взял в супруги его старшую дочь Ирулан, то я являюсь единственным законным наследником трона Льва. Но мое правление не будет простым продолжением царствования рода Коррино. Мы все извлекли уроки из тягостного прошлого. Некоторые рассматривают период смены власти как смуту, но вы можете помочь мне как можно скорее восстановить стабильность в империи.

— Стабильность? — раздался возмущенный голос из задних рядов. — Не слишком-то много стабильности осталось в империи, и все это благодаря вам!

У говорившего были длинные, рассыпавшиеся по плечам светлые волосы, изрядно тронутые сединой, седая львиная борода и проницательные светло-голубые глаза. Пауль узнал графа Мемнона Торвальда, желчного брата одной из последних жен Шаддама. Пауль пригласил его, надеясь, что граф в достаточной степени недоволен родом Коррино, чтобы стать его, Пауля, союзником. Но судя по его гневной вспышке, граф относился к другой категории аристократов. Возможно, его придется изолировать.

— Вы можете говорить свободно, граф Торвальд! — воскликнул Пауль. — Можете, хотя мне кажется, что очень немногие разделят ваше мнение.

Удивившись позволению, Торвальд тем не менее продолжил:

— Ваши фрименские армии ведут себя как волчьи стаи. Мы все видим, что они сделали с Кайтэйном. Они сожгли Императорский Дворец — и вы это допустили! — Граф сделал недоуменный жест. — Вы называете это царством стабильности?

— Назовите это ценой войны, войны, которую развязал не я. — Пауль широко развел руки. — Мы можем остановить кровопролитие немедленно. Ваши владения окажутся в полной безопасности, и я гарантирую вам свою защиту, если подпишете со мной союзный договор. Вы знаете, что закон на моей стороне, так же, как и власть. Кроме того, — добавил он, использовав свою козырную карту, — я контролирую пряность. Меня поддерживают Космическая Гильдия и КООАМ.

Но эти слова лишь еще больше распалили старого Торвальда.

— Хороший же нам предоставляют выбор: либо кровавая нестабильность, либо подчинение религиозной тирании!

Болиг Авати, главный администратор иксианских технократов, встал с места и уверенно сказал:

— Если мы согласимся на предлагаемый вами союз, Пауль Атрейдес, то будем ли мы должны поклоняться вам как богу? Некоторые из нас переросли эту потребность в ложных, но удобных божествах.

По залу прокатился гневный ропот, одни аристократы были недовольны диссидентами, другие явно их поддерживали, и это был тревожный знак. С Торвальдом было солидарно больше присутствующих, чем ожидал Пауль.

Повысив голос, чтобы перекричать поднявшийся шум, Пауль сказал:

— Мои лучшие бойцы воспитывались в суровых пустынях Арракиса. Они воевали с беспощадными Харконненами и с сардаукарами императора. Имперская справедливость не оказала на них благотворного влияния. Но если вы присоединитесь ко мне, то мои солдаты не ступят на ваши планеты. Когда же не останется врагов, то отпадет и нужда в моей армии.

Он перевел дух, выражение его лица стало суровым.