Новые крестоносцы - Олег Шабловский Страница 16

Когда фогт спустился, в зале уже собрались Сергей и девушки.

— Я оставил Леху за воротами приглядывать, на всякий случай, — встретил его Корнев.

— Ганс Кугель, к вашим услугам, господа, — представился вошедший в сопровождении Фридриха дородный мужчина лет сорока с окладистой черной бородой и живыми умными глазами. Одет он был в синий атласный джуббоне, придававший еще более громоздкий вид его солидной фигуре, и такой же берет, который он снял, раскланиваясь с хозяевами.

— Прошу, почтенный, быть гостем в нашем замке, — вежливо приветствовал купца Егор.

— Фридрих рассказал мне о печальной участи вашего родственника, прежнего хозяина Грюненбурга. Прошу принять мои соболезнования.

— Благодарю вас, господин Кугель, — ответил Корнев. — Что привело вас в наши края?

— Я направлялся в Новгород, но долг перед покойным кавалером Гутенбергеном вынудил меня отклониться от курса и пристать к вашим гостеприимным берегам.

— Вы, очевидно, говорите о тех бомбардах, которые обещали привезти.

— Да, две бомбарды, порох, сырое железо, все как было уговорено и оплачено, я честно выполняю свои обещания, — подтвердил купец. — Куда прикажете сгружать товар?

— Фридрих займется этим. — Начетник кивнул и вышел из зала.

— Прошу, почтенный господин Кугель, присоединиться к нашей трапезе, — радушно пригласил Ляшков.

Во время завтрака за столом завязалась оживленная беседа. Хозяева живо интересовались у гостя последними европейскими новостями и различными ценами на товары.

— Как я слышал, московский князь Иван взялся чинить препоны торговле Ганзы с Новгородом, — промежду прочим посочувствовал Сергей.

— Да, увы, разозлившись на неразумные деяния жителей Ревеля, московский князь шесть лет назад закрыл ганзейский двор в Новгороде. Он повелел арестовать многих уважаемых торговцев и их товары. С тех пор купцы союза несут огромные убытки, а датчане и шведы радуются, глядя на все это.

— Тем не менее, вы все равно идете в Новгород.

Купец усмехнулся:

— Если мне с Божией помощью удастся проскочить мимо витальеров у Аэгна, я найду способ обойти запреты московитов.

— Вы храбрый и предприимчивый человек, господин Кугель, — заметил Егор, — поэтому именно вам я могу предложить участие в очень выгодном предприятии, которое поможет пережить тяжелые времена.

— Я заинтригован, сэр Блад, прошу вас продолжать.

— Вот образец товара. — Егор выложил на стол небольшой бумажный сверток, в котором оказалось несколько кубиков сахара-рафинада принесенного с собой еще из той, прошлой жизни.

— Что это, бумага? Увы, этот товар в наше время не настолько прибыльный, чтобы поправить мои дела.

— Бумага — это лишь сопутствующий товар, попробуйте вот это. Чтобы вы не беспокоились, я тоже съем кусочек.

— Это сахар, но он совершенно не похож на тот, который продают венецианцы. Где вы его взяли?

— Я предлагаю вам создать компанию. Ваши корабли доставят меня и моих людей туда, куда мы скажем, в свою очередь мы обязуемся продавать вам подобный товар, который вы будете выгодно сбывать в Европе, составив конкуренцию купцам Венеции.

— Вы гарантируете, что будете сбывать товар только мне и моим компаньонам?

— Гарантией послужит ваша собственная скромность: если вы никому не расскажете, где берете товар, никто и не узнает.

— Сколько вам нужно кораблей?

— Мне необходимо перевезти до ста семей, полдесятка лошадей, несколько голов скота, зерно для посевов, сырое железо, оружие, порох, ну и соответственно продовольствие примерно на шесть-семь месяцев, а также еду и воду для того, чтобы в течение двух с половиной месяцев находиться в плавании.

— Когда нужны корабли?

— К концу весны — началу лета следующего года.

— Это достаточно сложно, я не могу один решить этот вопрос.

— Я понимаю вас, поэтому и предлагаю вам посоветоваться с компаньонами и жду вашего ответа через два месяца. Ах да, чуть не забыл! Мне нужно попасть в Новгород. Вы не могли бы меня туда доставить?

— Хорошо, я возьму вас с собой. «Святой Януарий» отходит завтра утром.

Откланявшись, купец ушел наблюдать за выгрузкой товара, а Корнев набросился на Егора с вопросами:

— Рассказывай, что задумал, не собираешься же ты воевать с испанцами из-за Карибских островов?

— С чего ты взял?

— Я так понял, ты решил заняться производством сахарного тростника.

— Даже не думал.

— Издеваешься, ты чего решил кинуть ганзейских купцов?

— Ай, ай, ай! Как ты мог про меня такое подумать? Я предлагал ему не тростниковый, а кленовый сахар. Да, я понимаю, что его производство будет дороже и проблематичней, чем тростникового, но пока испанцы наладят его производство, мы некоторое время сможем успешно экспортировать свой товар. Сейчас только венецианцы продают средиземноморский тростниковый сахар, но его очень мало, и они держат монополию, поэтому наш господин Кугель и заинтересовался. К тому же товар эксклюзивный, сахарный клен растет только в районе Великих озер.

— Хорошо, а почему ты выбрал именно это время? Мы прибудем на место осенью. Чем ты собираешься кормить людей целый год?

— Боюсь, у нас нет выбора, потом в Атлантике начинаются зимние шторма, и на этих корытах путешествие будет слишком опасно. К тому же нам надо продержаться только до весны, а там придут корабли за первой партией сахара.

— Ну, хорошо, а в Новгород тебе зачем?

— Нам же нужно кое-что закупить, заодно и прозондирую почву, не удастся ли там бойцов нормальных завербовать. Со мной поедет Костя, а вы с Лехой остаетесь здесь, на хозяйстве. Присмотришь для нашей артиллерии местечки поудобней, заодно и покумекай лафет какой-нибудь, желательно помобильней.

Егор прекрасно понимал, что особой заинтересованности в немедленном приобретении Грюненбурга новгородский воевода, скорее всего, не выразит. Да и зачем, спрашивается, нужна крепость в самом центре территорий, контролируемых вероятным противником? Небольшой гарнизон будет быстро раздавлен воинственными соседями, снабжение большого отряда через неспокойное Балтийское море представлялось довольно проблематичным. Но мысль о том, что придется бросить замок и тех крестьян, которые откажутся ехать с ними, на произвол судьбы ему тоже не нравилась. Решение этой проблемы в голову ему пока не приходило.