Ветер перемен - Роман Пастырь Страница 16

Наш выход на поверхность вызвал фурор. Дважды. А может и трижды. Первый раз нас в целом встречали настороженно. Наверняка после применения гранат сильно громыхнуло, в метро то, которое создано для проводимости эха. А потом наступила тишина. Всё это время солдаты и их начальство варились в собственном соку, размышляя, сдохли искатели или нет. Ждать ли новую порцию нежити, которую не особо обычное оружие берет или справились добры молодцы?

Но если по правде, то молодцами нас не считали. В прошлый раз, когда были наверху, я успел с помощью ветра наслушаться, что тихо обсуждают солдаты. Что это за клоуны здесь делают? Что здесь забыл пацан, он ведь совсем сопляк? Обидно и иронично. Мне обидно, что сопляком называют, а иронично то, что бравых вояк как раз этот сопляк и спасает.

Но пренебрежение было вначале. Сейчас же, когда мы и я в частности доказали, что можем глаз на жопу врагу натянуть, нас встречали настороженно. Никаких ироничных взглядов. Я ощущаю витающую тревогу и легко представляется, какого военным сидеть наверху, в неизвестности, ожидая, что будет дальше.

Может и иначе было, но когда поднимались, я видел по глазам… Сложно сказать, что именно, но смотрели так, будто мы из ада вернулись.

Второй фурор был связан с тем, что пришли не вдвоем, а с потерянным напарником. Который где-то пропадал, казалось, что погиб, но вернулся. Из того самого ада, откуда лезут мертвые.

А третий фурор был, когда заявили, что проблема решена. Разумеется, нам на слово не поверили, от чего я сначала расстроился, мол, как так, проливаешь кровь, а твои слова под сомнение ставят, а потом махнул рукой. Это их проблемы. Мы своё дело сделали.

Геннадий Павлович отправил команду бойцов проверять, и когда возникла пауза, я ему сходу заявил.

– Домой хочу. Можем идти?

Игорь и Виталик стояли рядом, я вышел вперед, так что оказалось, что они как бы у меня за спиной и поддерживают. По крайней мере, надеюсь, что поддержат, а не отойдут в сторону. Впрочем… плевать.

– Боюсь, парень, домой…

– Нет, – перебил я его, – Чтобы вы не сказали, оставьте. Я задолбался. Видел сегодня столько крови, смерти и жути, что мне пофиг. Уж простите, что я с вами так говорю, но нет сил подбирать слова. Хочу в душ. И спать. Дома.

Дядька уставился мне в глаза. Взгляд тяжелый. Будь я в трезвом состоянии, то смутился бы, да и не начинал бы этот разговор. Но сейчас я и правда устал. Смертельно.

– Парень прав, – влез Игорь, – Мы устали. Помогли вам. Изгнали нечисть. Отправьте нас домой, на заслуженный отдых.

Кожей почувствовал, как нарастает напряжение. Солдаты вокруг как-то незаметно стали перемещаться. Вот один в сторону сместился, палец лег на курок. Сколько ему потребуется времени, чтобы выстрелить? Смогу ли быстрее поставить щит? Точно знаю, что успею кинуть вихрь лезвий. Сам умру, но зато уйду красиво, – мелькнула дерзкая мысль.

* * *

Интерлюдия. Геннадий Павлович

Голова гудела и требовалось прикладывать волю, чтобы сохранять ясность ума. Вторые сутки, непрерывный стресс – стар я для таких геройств, но куда деваться.

Вот и пацан напротив, смотрит замутненным, но упрямым взглядом. Домой хочет, надо же. А бабу он не хочет? Может бабла? Или подзатыльник? Ладно, эмоции в сторону. Надо же, как жестока судьба, каких испытаний она подкинула.

Всё началось три месяца назад. Кто-то решит, что отсчет пойдет с сегодняшнего дня, когда правда вылезла наружу, как поток дерьма из прорванной канализации. Но те, кому нужно, в курсе, что начало было раньше.

А ведь я узнал об этом случайно. Муж дочери обрел способности и утверждал, что нашел способ, как вылечить внучку. Не поверил ему, решил, что совсем спятил, но тот доказал, что за его словами что-то стоит. Притащил сначала… как он их там назвал, зелья, которые чудесным образом поправляли здоровье. Заявил, что рано или поздно они смогут пробиться дальше в горах, чтобы найти более мощное средство.