Тень хранителя - Алексей Байкалов Страница 16

Едва переступив порог, Хэлвиг сразу узнал хозяина этих временных апартаментов. Барон Людвиг Август фон Цер. Бывший кадровый дипломат, который во многом теперь определял политику Единой Федерации в отношении колоний и независимых систем. За принципиальный отказ от министерского портфеля или любой другой государственной должности получил прозвище Великий отказник и являлся, по сути, доверенным и влиятельным советником нынешних хозяев мира. Можно сказать, играл роль независимого арбитра. Как помнилось Хэлвигу, барон имел всего лишь скромный статус приглашаемого эксперта сената, что, впрочем, не мешало ему чувствовать себя в нем полновластным хозяином положения.

– Глэн, спасибо и подождите в приемной Астронга. Я его долго не задержу.

– Здравствуйте, господин советник. – Хэлвиг пожал руку барона, теряясь в догадках, зачем он потребовался всемогущему серому кардиналу, да еще таким способом. Людвиг Август фон Цер взял паузу и пристально рассмотрел своего коллегу по дипломатическому корпусу. Затем, словно все для себя решив, он заговорил:

– Я рад вас видеть, Хэлвиг. Надеюсь, полет протекал без приключений. – Барон на секунду отвлекся от разговора. И вскоре по кабинету расползлось белое облако шумоподавления.

– Это для нашей безопасности. Тема предстоящего разговора очень деликатна. Да и времени ходить вокруг да около нет совершенно.

– Порталы? – осмелился спросить Хэлвиг.

– Они самые. Ваша репутация и самое главное гражданская позиция, когда вы яростно призывали сохранить благоразумие и не растаптывать разгромленный орден портальщиков, только сейчас нашли понимание у глав корпораций. Они боятся друг друга и не доверят полномочия по поиску решения проблемы кому-то одному.

– Я компромиссная фигура? Боюсь представить, какая это ответственность.

– Хэлвиг, вам всего сорок три года. У вас светлая голова и бесценная практика достигать компромиссы. Не спешите. Изучите все наши наработки. Тщательно поработайте с документами. Накидайте хотя бы меморандум по предполагаемым действиям.

– Легко сказать, я был оторван от новостей почти четыре года. Да и допуск. Тут галасеть – один большой запрет.

– Это ерунда. Через час, самое большое, у вас будет абсолютный доступ к мировой паутине. Мне нужно хотя бы понимание, куда двигаться и за что хвататься. Нужен взгляд незашоренного человека. На кону судьба нашей цивилизации.

– Сроки?

– Неделя, не больше. Здесь, на станции, сенатская комиссия пробудет ровно неделю. Затем мы возвращаемся. А вам предстоит встреча с премьер-министром правительства, разумеется, частным образом. Он единственный, кто еще сомневается в вашем назначении.

– Хорошо, господин барон, но окончательное согласие я смогу дать только после изучения всех материалов.

– Тогда до встречи через неделю. Разумеется, я понимаю, что вы немного соскучились по дому. Постараемся создать здесь, на станции, вам комфортные условия для плодотворной работы. У вас будет квалифицированный помощник во всех смыслах. – Барон иронично изогнул брови, намекая, что аудиенция закончена.

Едва покинув апартаменты барона, Хэлвиг вновь оказался вверен заботам помощника обер-секретаря сената. А следом появилось неизменное полицейское сопровождение.

– Слушай, Глэн, поясни, что тут делает сенатская комиссия?

– Это запутанная история. Если вкратце, то помимо обычных граждан федерации на станции есть специальная зона, именуемая по документам «Особый фильтрационный лагерь № 0038». Собственно из-за него мы тут и появились. Там обитает спецконтингент из числа неблагонадежных.

– Политические? – вздрогнул от своей догадки Хэлвиг.

– Да нет. Скорее просто отстойник для человеческого мусора, так сказать дополнительный фильтр. Там кого только нет. Всякой твари по паре. Дезертиры, военные преступники, коллаборационисты, обычные уголовники, радикалы… Но так вот, кто-то хитрожопый, из числа ответственных в системе исполнения и наказания, решил это обстряпать к своей выгоде. Рядом проходит край богатого рудами астероидного пояса. Ну и на время специальных проверок тутошние начальники решили занять подневольных людей настоящим рабским трудом. Основной вид производимых работ – это работа в астероидном поясе по добыче любой полезной руды. Так здесь появились крошечные шахтерские перерабатывающие комплексы, раскиданные от станции на расстояние до пары тысяч километров. И дело завертелось.

– Коррупция, – понимающе протянул Хэлвиг. Корпорациям в принципе наплевать на людей. Но вот незаконное получение прибылей, видимо, их взбесило.

– Ага. Незаконное предпринимательство и все такое. Работы велись с размахом. По восемь часов в три смены. Но условия были не очень. Скудная кормежка: просроченные пищевые пайки и слабо отфильтрованная вода из замерзшего льда, а также еще более некачественное медицинское обслуживание. Я тут вчера был с инспекцией в этой спецзоне… Полюбопытствуй. – И Глэн Томпсон скинул Хэлвигу отчет о проверке.

По ходу движения бывший посол не поленился и открыл полученный документ. Бегло пробежался между строчек: «К моменту прибытия комиссии в специальной зоне находилось 8563 человека, из них женщин – 357 человек, детей – 10. Правда надо было заметить, что численность спецконтингента постоянно изменялась – то возрастала, то убывала.

Территория специальной зоны состоит из двух частей: так называемой жилой зоны и зоны общего назначения. Территория обеих зон из-за отсутствия качественного покрытия крайне загрязнена. Спецконтингент бетонную пыль и грязь с общей территории заносит в жилые отсеки, которые из-за резкого недостатка воды не моются и не убираются. Спецконтингент в течение последних двух месяцев в бане не мылся, стрижка волос также не производилась. Все встреченные мной лично неблагонадежные оказались массово завшивленными… Из-за завшивленности и загрязненности спецконтингент поражен в значительном количестве кожными заболеваниями, что крайне накаляет и без того нездоровую обстановку в лагере.

Питание абсолютно не пригодно к употреблению. Во время пробы по прибытию завтрака установлено, что пища была приготовлена отвратно, а именно: каша приготовлена из просроченного, неочищенного пищевого концентрата для автоматической кухни и частично гнилых армейских пайков и поэтому имела кисло-гнилостный запах и была крайне неприятна на вкус…»

– Да уж. Видимо, у здешних перцев была такая крыша, что вызвали вас?

– Когда корпорации схлестываются в смертельных объятьях, мы – как третейские судьи. Ладно, еще поговорим об этом. Мы почти пришли. Вот здесь мы все обитаем. Типа гостиничного комплекса. Это ваш отсек. Вот ваш номер. Тут надежная круглосуточная охрана. Прислуга, обслуживание прямо в номерах. Посторонних никого нет. Примите душ, отдохните. Есть распоряжение – в течение двенадцати часов вас не беспокоить. – Глэн Томпсон подошел к одной из неприметных дверей отсека и чуть натуженно распахнул ее.

Сама комната была вполне обычна, ни чем не отличаясь от миллиона себе подобных. Но вот на кровати Хэлвига поджидал сюрприз. Там обиталась длинноногая полураздетая красотка, которая делала вид, что поглощена чтением какой-то корреспонденции на виртуальном голоэкране.