Подозрения  - Гвенда Бонд Страница 15

– Похороны родителей. Я была в церкви.

– Да, хорошо. Вы помните еще что-нибудь значительное? Как чувствуете себя в эмоциональном плане?

Она натянула больничную рубашку пониже, закрывая ноги.

– Я ощущаю… – она снова помедлила. – Мне почему-то стало легче. Понимаете, о чем я?

Бреннер кивнул. Он забрал у нее много боли и далеко запрятал. Теперь она будет чувствовать себя лучше. Первая стадия создания разума, восприимчивого к серьезным манипуляциям. И еще у него будет рычаг воздействия в будущем, если понадобится. Главное, чтобы до того времени она не догадалась о произошедшей перемене.

– И вы не знаете почему?

– Нет, – она пристально и нервно смотрела на него. – Можно я спрошу кое-что?

Он снова кивнул.

– Конечно.

– В чем цель? Это правда так важно, как я думаю? Что вы хотите от меня услышать?

И прежде, чем он смог сформулировать ответ на три ее вопроса, она удивила его: покачала головой и издала сухой смешок.

– Нет, забудьте. Я уверена, это нарушает правила эксперимента. Как и то, что мы говорили друг с другом по дороге сюда.

– Что вы имеете в виду?

– Он сказал нам не обсуждать исследования.

Бреннер взглянул на своего помощника, который опустил взгляд в пол. Он не давал ему указания запрещать разговоры. Главное было внимательно слушать и запоминать, а так участники эксперимента могли говорить все, что им вздумается.

– По дороге можете говорить, о чем захотите, – сказал Бреннер.

Санитар кивнул в знак того, что понял. Но на Бреннера не смотрел.

– Было ли в состоянии транса еще что-нибудь, достойное упоминания?

Терри глубоко вдохнула.

– Всякое безумное дерьмо. Я очень устала. Для меня все в новинку.

«Ах вот оно что. Это объясняет отдельные сильные отклики».

– Но в опроснике вы указали… – он сделал паузу в ожидании.

На этот раз у нее хватило совести выглядеть виноватой.

– Указала, что принимала ЛСД несколько раз. Я подумала, что вы именно это хотите услышать.

Потенциал. У нее он был просто безграничный.

Одна из подопытных, Элис, интересно отреагировала на электрошок, хотя после сеанса мало что смогла рассказать. Похоже, эта выборка объектов весьма многообещающая. Иначе и быть не могло. Он же сам их отбирал.

Все четверо обладали сильной волей. Но не настолько сильной, как у него.

– Я была права? – спросила Терри. – Вы ведь этого хотели от кандидатов?

– Умная девочка, – похвалил Бреннер. Он почти забыл, что перед ним не Восемь.

Терри вскинула голову и улыбнулась, хотя все еще заметно нервничала.

– Можно мне теперь одеться? – кого-нибудь менее наблюдательного она бы убедила, что ничего не боится, но только не его.

– Да, пожалуйста. В следующий раз мы поподробнее поговорим о том, что вы видели.

Он сказал это в основном, чтобы увидеть ее реакцию на слова «в следующий раз».

Реакции не последовало.

– Спасибо, – пробормотала Терри и поднялась на ноги, пошатываясь.

Помощник уже открыл дверь. И это значило, что у Бреннера не осталось удобного предлога продолжить разговор, так что он вышел из кабинета.

– Никогда не торопите меня, – бросил он санитару, когда они оказались снаружи.

– Извините, сэр…

Бреннер уже не слушал. Он направился вперед по коридору, чтобы проверить, как дела у остальных. Все успешно прошли первый сеанс, была заложена основа для их реакции на наркотик. Ему бы хотелось, чтобы прогресс шел быстрее, но в конечном итоге у них все получится. Терпение, важнейшее качество для ученого, давалось Бреннеру нелегко.

И теперь он счел, что посещение подопытной Восемь даст целительный эффект. Почему – сам не знал. Но отпер дверь в ее комнату и вошел.

Дойдя до середины помещения, Бреннер остановился в ожидании. Обе постели на двухъярусной кровати были аккуратно заправлены, и, соответственно, он не мог определить, заняла она верхнее или нижнее место. Она тщательно защищала свой секрет, даже взяла с него обещание не спрашивать у санитаров. Откуда ей знать, что ему это было не интересно.

Она сидела за своим столиком и работала над последним рисунком из серии гневных каракуль. Черный фломастер уже был исписан и продавлен. Ей нужен новый. По утверждениям здешних психологов, рисование жизненно важно для творческих детей.

Восемь определенно была творческим ребенком.

Сейчас она игнорировала его, хотя знала, как это его раздражает.

– Тебе уже пора ужинать, и я подумал, ты захочешь сходить со мной в кафетерий.

Бреннер имел в виду столовую на нижнем уровне, где питался он сам и остальной персонал. Больше никому не разрешалось видеть детей. А Восемь не положено было знать, что здесь есть и другие. Они пока что не проявляли особых талантов. И он волновался, чтобы девочка не стала как остальные.

Она продолжала игнорировать его.

Он сделал шаг вперед, затем еще один. Детям полезна дисциплина.

Но… коллеги все еще к нему присматривались, а ему не нужен бунтующий персонал. Скоро он заручится их преданностью и поддержкой.

В отчаянном положении идешь на крайности.

Бреннер сунул руку в карман лабораторного халата и достал пакетик с конфетами.

– У меня есть для тебя особое лакомство, Кали. «СвиТартс» ^[12]. Мне сказали, все маленькие девочки их любят.

Восемь вскочила на ноги, бросила фломастер и выхватила пакетик у Бреннера прежде, чем тот успел убрать руку. Она разорвала упаковку и сунула горсть конфет прямо в рот. Надо будет велеть кому-нибудь проследить, чтобы она потом тщательно почистила зубы.

– Ты обещал, папа, – сказала она с полным ртом сладостей. Потом вытерла костяшками пальцев струйку крови из носа. – Друзья. Ты обещал.

– Я знаю, – ответил он. – И уже говорил, что работаю над этим. У тебя будут новые друзья. Когда-нибудь. А иначе зачем бы я заказал для тебя двухъярусную кровать? Однажды с тобой будет жить соседка. Я же объяснял.

А объяснение чего-либо пятилетнему ребенку требовало терпения – качества, которым Бреннер, опять же, не мог похвастаться.

Но работа с Восемь помогала его оттачивать. Она была первым успехом, настоящей драгоценностью. Ее случай доказал, что у человеческих существ можно развить исключительные способности, если правильно их стимулировать. Таланты Восемь были необузданны и с трудом поддавались контролю. Точно так же он сам едва мог управляться с ней. Но это было неважно.