Ведун - Василий Сахаров Страница 15

— Как знаешь, Вадим, — старик вздохнул. — Не хочешь говорить, и не надо.

Было, Сленза замолчал, а я спросил у него:

— Куда ты теперь пойдешь старый?

— Сначала к землям вильцев выйду, здесь недалеко. Там куплю повозку и двинусь в Барлин, а оттуда в Бранибор. В тех краях у меня дальняя родня есть, и если ты меня не обманешь и добычей поделишься, то я к ним не пустой приеду.

— Барлин это Берлин, а Бранибор Бранденбург? — уточнил я.

— Да, по новому так, — подтвердил Рацлав. — А ты не передумал в Щецин плыть?

— Нет. Мне к морю надо, а самый лучший путь через Щецин.

— Это да. Но делай все так, как я тебе сказал. Лодку брось перед городом, и за стены пешком входи. Пошлину заплатишь и сразу в речной порт, там спросишь, какой корабль идет на север, сговоришься с хозяином и плыви, хоть до Волина, хоть до Дымино, хоть до Волегоща. По суше к морю не иди, на дорогах сейчас не спокойно. Лучше заплати мореходам, так надежней будет, но не переплачивай, пять гривенных ногат [8]хватит.

— Понятно. Благодарю за совет.

Прошло еще несколько минут и стало светать. Первые солнечные лучи упали на укромную полянку, где мы жили, и я поднялся. Сленза последовал моему примеру, и мы вместе направились к спальным местам под деревьями. Здесь молча собрали личные вещи, и я передал старику меченое княжеским знаком столовое серебро. Ему оно пригодится, в нем по весу не меньше шести гривен, а то и больше, а для меня такая посуда опасна, увидит кто, застучит дружинникам Вартислава, и хана, накинут на шею веревку и вздернут на ближайшем суку. Так что лучше не жадничать.

Рацлав спрятал свое богатство в заплечный мешок, подвесил на пояс широкий охотничий нож, признак свободного человека, покряхтел, посмотрел на меня и сказал:

— Пойдем, провожу тебя?

— Не стоит, — я покачал головой и улыбнулся. — С этого момента каждый сам по себе.

— А лодку один на воду столкнешь?

Я напряг мышцы, в которых с каждым днем прибывало сил:

— Да, справлюсь.

— Тогда прощай.

Старик слегка поклонился, а я протянул ему раскрытую правую ладонь, на что Рацлав произнес:

— Опять неправильно поступаешь Вадим. Руки жмут только вожди или старые воины. Это ритуал, а такому человеку как ты или я это не по чину. Запомни.

— Запомню старче, но руку все же пожми.

— Хорошо.

Моя ладонь сомкнулась на кисти Рацлава, а его на моей. Вена в вену, так в этих краях проходило рукопожатие. После чего, расцепив ладонь, я закинул на плечо трофейную дорожную сумку и направился к реке, а старик в противоположную сторону. Так мы разошлись, и у каждого была своя дорога. И кажется, что мы переговорили обо всем. Но кое-что я все же забыл и, сделав десяток шагов, обернулся и окликнул Слензу:

— Рацлав!

— Ась! — бывший подскарбий замер.

— Если я буду в Браниборе, где тебя можно будет найти?

— В доме купца Можейко, в городе его многие знают, и немцы не трогают. Спросишь Дануту, это сестра моя, а она на меня укажет.

— Ну, прощай!

— Прощай!

Сгорбленная стариковская фигурка, прихрамывая, скрылась между деревьев, а я одернул толстую серую рубаху из грубого полотна, подтянул такого же цвета штаны, улыбнулся новому дню и легкой трусцой, сапогами подминая траву, побежал к Одре. Коль будет погода хорошей, то к вечеру окажусь в Щецине, в большом средневековом городе, где меня, наверняка, ждут новые впечатления и знакомства.