Нейрокошмар - Мик Фаррен Страница 15

А. А. Катто лениво играла в происходящем надлежащую роль. Она находилась здесь, чтобы изумляться, и не испытывала стыда за свои причуды и за ту открытость, с которой они выполнялись. Она надела черную накидку, спускавшуюся одним краем до бедра. Через подлокотник своего кресла она перекинула обутую в черный кожаный сапог ногу. Маленький херувим щекотал внутреннюю поверхность ее бедра павлиньим пером. Он был не выше метра, розовый, с пухлыми щечками и маленькими золотыми крылышками, приделанными к спине.

На столе перед А. А. Катто сверкали хрусталь и серебро. Стол покрывали белоснежные скатерти из льна и камчатого полотна. Стайки голубоглазых и светловолосых юношей и девушек безостановочно разносили блюда и графины. Они щеголяли в белых туниках и украшениях из листьев винограда и цветов.

С полуулыбкой, которая на самом деле совершенно не отражала ее мыслей, А. А. Катто молча сидела в кресле и наблюдала за разворачивающимся перед ней представлением. Бе изящно подведенные глаза смотрели то на одного, то на другого мужчину – с Уайльда на Пресли и обратно.

– Почему ты так печален, милый, что тебя угнетает?

Атрейдис оторвался от прижавшейся к нему Пэтти Мэйсон и взглянул на Пресли.

– Я думаю, что это делает его более привлекательным. Что ж, временами он действительно хорош.

Пресли молчал. Его глаза сияли из-под полуприкрытых век, а верхняя губа презрительно кривилась. Уайльд в восторге захлопал в ладоши.

– Он и в самом деле становится еще прекраснее в такие моменты. Он превосходен, когда злится.

Пресли со стуком поставил стакан на стол.

– Почему бы вам, педикам, не забыть о дырке у меня в заднице?

Атрейдис рассмеялся.

– Он, должно быть, говорит о тебе, Оскар. Я уверен: мисс Мэйсон подтвердит, что я не подхожу под столь узкое определение.

Его руки исчезли в ее платье. Пэтти Мэйсон пронзительно захихикала и кивнула. Уайльд поджал губы.

– Сочетание высокомерия и неразборчивости в одном человеке выглядит вульгарно.

Он одарил Пресли лучезарной улыбкой.

– Ты согласен, мой дорогой?

Пресли резко посмотрел на него.

– Понятия не имею, что ты несешь.

трейдис сардонически рассмеялся.

– У него нет твоего опыта, Уайльд.

Уайльд медленно повернулся, чтобы посмотреть на двойника бога-императора.

– Опыт – это название, которым каждый отмечает свои собственные ошибки.

Он снова взглянул на Пресли.

– Он подсказывает, что тот, кто сумеет господствовать над обеденным столом, сумеет господствовать над миром.

Пресли наполовину поднялся с места, поднял руку в напряженном угрожающем жесте.

– Я тебя предупреждал, братишка. Ты уже достаточно грязи вывалил из своего рта.

Разговоры вокруг стола мгновенно смолкли. Слуги замерли, и даже музыкант в потрепанном пиджаке, поношенной шляпе и рыжем парике, игравший на арфе на возвышении в углу комната, замолк. Уайльд нарушил молчания нервным хихиканьем.

– Ну же, милый, такие красивые мальчики не должны так отвратительно себя вести.

Все посмотрели на Пресли. А. А. Катто наклонилась вперед. Пресли сидел, сгорбившись, рассматривая свои руки. Уайльд снова заговорил.

– Нечего сказать, дорогой?

Внезапно Пресли вскочил и молнией пронесся мимо стола, прежде чем кто-то успел пошевелиться. Он с размаху два раза съездил Уайльду по лицу, завершив дело мощным пинком в живот.

Охранники А. А. Катто двинулись к Пресли, но замерли, получив приказ.

Уайльд упал на колени, всхлипывая и пытаясь прикрыть руками лицо. Пресли наклонился, схватил его за лацканы и поднял на ноги.

– Я предупреждал тебя, педик.

Он три раза с силой стукнул Уайльда об стену и отошел от него. Голова толстяка бессильно опустилась на грудь, он медленно сполз на пол. Пресли повернулся к А. А. Катто. Он стоял, неловко отбрасывая волосы с лица.

– Простите, что внес беспорядок в вашу вечеринку. Может, мне лучше уйти?

А. А. Катто улыбнулась.

– Напротив, это было забавно. Вы должны подойти и сесть со мной.

Пресли сел позади нее. Она кивнула охранникам, и те уволокли безвольное тело Уайльда из комнаты. Шаман Паба-Саба выбрал момент и упал на пол, его тоже уволокли. Слуги засновали вокруг стола с бренди, мятой и маленькими фарфоровыми чашами, наполненными таблетками кокаина и опиума.

Вечеринка продолжалась. Атрейдис ощупывал Пэтти все более требовательно, что означало сближение куртизанок и тиранов. Некромант пытался поймать взгляд А. А. Катто. Он придумал план реорганизации ее армии согласно кабалистическому учению о нумерологии. А. А. Катто не проявляла интереса. Ее больше занимал двойник Пресли.

Только Нэнси, казалось, оставалась в стороне от общего веселья. Она сидела в кресле позади А. А. Катто и наблюдала, как та подъезжает к Пресли. Нэнси удивилась бы, если бы Пресли удалось пережить эту ночь. Она достаточно давно и часто участвовала в забавах А. А. Катто, и была в курсе ее традиционных способов развлекаться с мужчинами. Нэнси знала, что лишь небольшой процент выживал после таких ночей.

Нэнси внимательно смотрела на свою подругу и вождя. Ее внезапно поразила мысль, что она единственный настоящий человек, который находится рядом с А. А. Катто при любых обстоятельствах и где бы то ни было. Все остальные по сложившейся традиции сошли с луча командного центра и создавались, удовлетворяя изощренную фантазию Катто. Сначала идея завоевания была игрой. Теперь, когда она становилась реальностью, Нэнси переполняли дурные предчувствия. Она никогда не преклонялась перед нормами любой морали, но теперь ее одолевали мрачные сомнения относительно мира, который А. А. Катто хотела создать, и, что более важно, относительно того, как долго продлится ее существование, если А. А. Катто от нее устанет.

А. А. Катто сомнения, похоже, не тревожили вовсе. Она наклонилась к Пресли и погладила его грудь.

– У меня есть предчувствия, что я получу удовольствие оттого, что заказала тебя.

– Благодарю, мадам, прекрасно чувствовать себя полезным.

– Ты доволен личностью, которую я для тебя выбрала?

– Да, мадам.

– Полагаю, ты считаешь большой удачей то, что на тебя обратил внимание кто-то вроде меня.

– Да, мадам.

– Ты знаешь, кто я, не так ли?

– Конечно, я знаю, кто вы, мадам. Мне сообщили об этом, как только я вышел из луча.

– Тебе известно, что я делаю?

– Нет, мадам, в общих чертах.

А. А. Катто проворковала нежным и жеманным голоском:

– Я завоевываю то, что осталось от мира.