Ландо Калриссиан и Огненный ветер Осеона - Нейл Смит Страница 15

Гепта вернулся мыслями в более раннее — и более счастливое — время, к своим первым годам в качестве адепта древних колдунов Тунда. Как он провел этих слабаков и украл их знания. Как и предполагалось, они ошибочно приняли его как юного подмастерья и так и не смогли разглядеть обмана. Уже тогда, сотни лет назад, он был куда старше даже самых древних колдунов — а они знали, как можно продлевать жизнь!

Ах, да. Галактика до сих пор верила, что где-то там, на спрятанной планете Тундра, находится древний мистический орден. Только Гепта знал, что на самом деле эта планета была пустынным шаром. На ней не осталось ничего крупнее костяшки пальца. Мысли — воспоминания — о том, что он сделал в тот последний день, наполняли его счастьем.

Когда-нибудь он сделает то же самое со всей вселенной!

Между тем пока что вселенная была слишком мала для Рокура Гепты и Ландо Калриссиана. Что Ландо Калриссиан весьма скоро осознает.

Медленно, выверяя каждое движение, колдун начал выворачивать свое тело наизнанку — выворачивание тела по оси пищеварительной системы было формой медитации и отдыха, — после чего принял свой истинный облик, лишь чуть менее омерзительный, чем тот, в котором Гепта только что пребывал. Ни одно живое существо не видело его в таком обличье, и ни одно из увидевших не останется после этого в живых. Он расслабил свои бесчисленные внешние конечности, растянул их… и превратился в замотанного-в-тряпки предположительно гуманоидного колдуна, каким его знал мир. Призвав силу, которая была практически неизвестна во вселенной, он медленно поплыл ко дну пещеры. Была работа, которой нужно заняться. И да., ему нужно покормить питомца

* * *

Клин Шанга тщательно скрывал свое горе. Это становилось все труднее от года к году. Полковник Кенов, его старый товарищ, был мертв. Мертв и исчез, навсегда. Они еще мальчишками сражались вместе в битве на Рууде. Это было всего лишь одно из мелких столкновений в большой войне, но для них это было началом взрослой жизни. Они выжили и приобрели страшный опыт, который превратил фермерских мальчишек в солдат. И — в друзей. И вот теперь полковник Кенов был мертв.

И самое худшее — эта смерть была бессмысленной, случившейся из-за нелепого импульсивного поступка, которого, по мнению Шанга, не должен был совершать человек в возрасте Кенова и с его боевым опытом. Согласно строгим законам Осеона он не имел права носить или хранить оружие и воспользовался куском трубы. После чего был застрелен незнакомцем, который был разве что в малой степени связан с их врагом. Случайный прохожий… хотя и не невинная овечка. Если бы только Кенов прислушался к нему…

Полыхнула вспышка, и все сборище истребителей сотряслось. Удерживаться вдали от астероидов становилось сложнее с каждой минутой. Из-за цветных испарений, что курились вокруг, Шанга едва мог видеть в пределах нескольких сотен метров, что отделяли его от дальнего корабля крошечного флота. Стрелки датчиков уровня радиации неумолимо ползли вверх, несмотря на то что они были под защитой миллионов тонн камня. Как долго еще они смогут продержаться…

В конце концов, это не будет иметь значения. Гигантский двигатель все еще работал надежно, кабели, что соединяли его с бойцами, были в порядке. Им нужно восстановить равновесие и добраться до потерянного корабля Кенова, но это было на самом деле просто. Если бы они смогли продержаться достаточно для того, чтобы выполнить свою работу, это бы несколько изменило расстановку сил, и не важно — выдержат ли они ярость Огненного ветра, или же их кожа облетит хлопьями, волосы выпадут, а жизнь они извергнут из себя по капле. Эта жизни вполне можно и потерять — результат того стоит.

Шанга, как и все его соратники, выжидал, пряча свое горе. Энергетическая буря вокруг них делала невозможной даже проводную связь. Кабели работали, как огромные антенны, выдавая только какофонию воющих звуков, которая трепала нервы, расшатывала мораль и уничтожала решимость. Это звучало так, будто все мертвецы вселенной раз в год объединялись в проклятый хор на Осеоне.

И сегодня к ним присоединился голос старого друга Клина Шанга, полковника Кенова Что ж, скоро к ним присоединятся и другие голоса, подумал Шанга. И мой среди них.

* * *

Лоб Долуфф не был самым счастливым существом в карнавальный сезон. Для него вся эта суета, связанная с Огненным ветром, была просто большой и ненужной головной болью. Ему никогда не нравился Ветер, и Лоб не понимал, как он может нравиться кому бы то ни было.

Лоб Долуфф не различал цвета.

А еще он был до полусмерти озабочен. Одетый в легкую домашнюю одежду, без головного убора, Лоб стоял в особой секции своего сада — в центре огромной площади, покрытой снегом. И его пухлые руки потели, несмотря на царивший в секции холод.

Нарушения зрения главного администратора не мешали ему наслаждаться цветением растений, хотя причины, по которым он их собирал, могли отличаться от причин других людей. Ему нравились запахи цветов… и их живучесть. Росток сорной травы, который взламывал бетон, казался ему чудом. А это помещение, где крохотные, почти микроскопические цветы пробивались сквозь снег и лед, казалось, было наполнено особенным волшебством.

Однако сейчас все это его не радовало. Он был очень озабочен.

В отличие от своей подчиненной, Басси Вобах, он был одним из немногих, кто служил нескольким избранным, честно предпринимая при этом попытку угодить многим. Он был столь же состоятелен, как и любой другой на Осеоне, но все же чувство гражданской ответственности и личной гордости вынуждало его сидеть в офисе старшего администратора и пытаться управлять совершенно неуправляемыми миллионами миллионов мирков, что входили в состав системы. Он следил за сохранением мира Он поддерживал минимальный уровень социального обслуживания. Он был чем-то вроде буфера между обитателями Осеона и остальной Галактикой, которая шумно требовала к себе внимания. Причиной этому было их богатство, их огромная слава и… их криминальная репутация.

Во всем этом он был очень хорош, а большое состояние позволяло ему проявлять определенную самостоятельность, которая была недозволена рядовым сотрудникам. Может быть, он и не мог сказать вышестоящим прыгнуть на звезду и сгореть там, но он неоднократно думал об этом и давал такие рекомендации представителям начальства. К сожалению, в этот раз он не мог позволить себе ничего подобного. Давление — и сильное давление, он и не предполагал, что такое бывает, — было направлено на то, чтобы заставить его предать все, за что он так долго боролся. Если он уступит, то, скорее всего, никто об этом не узнает. Но он, Лоб Долуфф, будет знать, и это лишит его жизнь львиной доли удовольствия.

С другой стороны, он рисковал потерять свое положение, состояние, репутацию и даже жизнь, если будет упорствовать до крайности. Вдобавок многие, очень многие, пострадают. Это было ужасно, и он не предполагал, что подобные вещи могут произойти в цивилизованной вселенной. Теперь он знал — еще как могут.