Firefly. Признаки жизни - Джеймс Лавгроув Страница 15

Пока они таскали ящики со склада к прицепу, Мэл поймал взгляд Зои. Она, похоже, думала о том же, что и он: «Пока все идет неплохо, но самая сложная часть впереди».

Сам Мэл пытался представить себе, каким окажется этот мистер О’Бэннон, и думал о том, как лучше к нему подступиться. Если, конечно, мистер О’Бэннон вообще впустит Мэла и всех остальных в исправительное заведение № 23. В противном случае их задача станет на порядок сложнее. В случае необходимости они могли бы рассказать ему все начистоту и надеяться на то, что он внемлет голосу разума. Но особо надеяться на это не приходилось, ведь мистер О’Бэннон, в конце концов, правит зданием, где живут закоренелые уголовники. Вряд ли он окажется заботливым и чутким человеком.

Переноска ящиков, по крайней мере, помогла Мэлу и его товарищам согреться после лежания в снегу.

Работа была уже почти закончена, когда вернулся человек, которого отправили к мистеру О’Бэннону. Водитель «крепыша» передал вердикт босса:

– Хорошая новость: мистер О’Бэннон не возражает. Можете остаться. Сколько вы у нас проживете, зависит от многих факторов, но в основном от вашего поведения.

– Спасибо, – сказал Мэл.

– Благодари не меня, а мистера О’Бэннона.

Это препятствие удалось преодолеть. С облегчением вздохнув, Мэл продолжил таскать ящики.

Наконец, когда прицеп был нагружен, «крепыш», зарычав, покатил обратно в исправительное учреждение № 23. Теперь места для пассажиров в нем не осталось, поэтому всем, кроме водителя, пришлось идти пешком. Вскоре машина сильно от них оторвалась.

Шагая по колее, проложенной в снегу «крепышом», Мэл увидел, что к Саймону, который шел перед ним, подошла какая-то молодая женщина. Раньше он заметил, как она бросала взгляды на всех четырех, словно оценивая их. Саймона она изучала дольше, чем Мэла, Зои или Джейна, а теперь, очевидно, решила действовать.

– Привет, – сказала она Саймону.

Ее лицо закрывала маска, но ее глаза были видны – большие голубые глаза с длинными ресницами. Такой взгляд, как у нее – одобрительный и даже жадный, – Мэл уже видел. Именно такой взгляд девушка может бросить на симпатичного юношу, который ей нравится.

– Э-э, привет, – ответил Саймон.

– Я Медоуларк. Медоуларк Дин.

– Привет, Медоуларк Дин. Медоуларк… Красивое имя.

Возникла пауза, а затем Медоуларк спросила:

– А ты мне свое не скажешь?

– Да, конечно. Извини. Я Саймон.

– Саймон… Мне нравится имя Саймон. Звучит солидно. Рада познакомиться, Саймон.

Медоуларк Дин протянула руку в варежке, и Саймон ее пожал.

– Значит, ИУ-22? – спросила она.

– Точно.

– Тебе там нравилось?

– Э-э, нет. Не очень. Это же тюрьма, что в ней может быть хорошего?

Это была далеко не лучшая шутка в мире, но Медоуларк рассмеялась так, словно услышала нечто уморительное.

– Ты смешной, Саймон.

– Правда?

– Ага. Мне нравятся мальчики, которые меня смешат.

– О-о… – озадаченно протянул Саймон. – Ну, я рад, что позабавил тебя.

Только болван не понял бы, что Медоуларк флиртует, но, похоже, Саймон был именно таким болваном. Мэл уже не в первый раз подивился тому, что такой умный, прочитавший кучу книг человек может быть настолько безнадежным в том, что касается отношений. Саймон знал все о том, как устроен организм человека, но совершенно не разбирался в людях.

– Прости за нескромность, но как ты попал на Атату? – спросила Медоуларк. – Ты не похож на обычного заключенного.

«Ну вот, начинается, – подумал Мэл. – Первая проверка твоей легенды, Саймон. Не облажайся».

– Я приехал сюда, чтобы насладиться высокой кухней и хорошим вином, – ответил Саймон.

Молодец. Именно это мы и тренировали. Сначала уведи разговор в сторону.

– Ясно, – сказала Медоуларк. – Заткнись, Медоуларк, не суй нос в чужие дела.

Но она не заткнулась.

– Ты наверняка здесь из-за финансов. Я неплохо разбираюсь в людях, и, по-моему, ты не убийца. Вот твой дружок-здоровяк… – она кивком указала на Джейна, – …вполне мог кого-нибудь прикончить, но не ты.

– Мне не очень хочется это обсуждать, Медоуларк.

– Но я же права? Твое дело связано с финансами?

Изобразив, что преодолевает внутреннее сопротивление, Саймон кивнул.

– Растрата. Меня осудили за растрату средств инвестиционного фонда, в котором я работал.

– Сколько? Или среди растратчиков говорить об этом не принято?

– Скажем так: много. И давай закроем эту тему. Если честно, то я ни в чем не виноват.

Мэл решил, что Саймон Тэм ни за что не сможет выдать себя за преступника, пусть даже и не за уголовника. Поэтому ему пришлось стать жертвой судебной ошибки.

– Деньги украл мой начальник отдела, – продолжал Саймон. – Он несколько месяцев этим занимался, а потом я заметил расхождения в отчетности и сообразил, что происходит. Когда я решил поговорить с ним начистоту, он попытался меня подкупить. Я отказался от денег, и это была ошибка: начальник обратился к совету директоров раньше, чем я, и повернул дело так, словно мошенник – я, а не он. Оставил след, который привел прямо ко мне, подставил меня по полной программе. И, конечно, совет директоров поверил ему, а не мне, начальник-то работал в компании уже много лет, а я – так, мелкая сошка.

– Дай угадаю, – сказала Медоуларк. – Они набросились на тебя всей сворой и вломили как следует.

– Они сказали, что я стану примером для остальных – чтобы больше никто не пытался делать так, как я. Их адвокаты оказались куда круче и дороже моих. У меня не было шансов.

– О, Саймон. – Медоуларк прикоснулась к его руке и не убирала свою руку на долю секунды дольше, чем если бы это был просто дружеский жест. – Бедняжка.

Саймон выглядел смелым и отрешенным. «У него неплохо получается», – подумал Мэл.

Лучше, чем я надеялся. Док – не прирожденный лжец; должно быть, он научился этому, пока жил на «Серенити». Ведь, в конце концов, мы с ним не раз попадали в переделки.

– А ты? – спросил Саймон у Медоуларк.

– Что такая милая девушка, как я, делает в этой адской дыре? Хороший вопрос.

Мэдоуларк посмотрела куда-то вверх и вбок, словно обдумывая ответ. Это напомнило Мэлу о Ривер.

– Я здесь по той же причине, что и ты: я прогневала влиятельных людей. Понимаешь, на Абердине я рисовала на стенах граффити с протестными лозунгами – «Тошнит от федералов», «В задницу Альянс» и так далее. Мои работы были повсюду – на зданиях офисов Альянса, полицейских участках, муниципальных зданиях, на памятниках. Я думала, что это безобидная затея, что-то вроде шутки, понимаешь? Но оказалось, что федералы так не считают.