Одиночка. Школа пластунов - Ерофей Трофимов Страница 15

– Радмир, а чего при осаде не стали так бойцов выводить? – не удержавшись, спросил Елисей.

– Мало нас было для такой вылазки, – помолчав, вздохнул казак. – Да и раскрывать ход этот Святослав не велел. Скажешь про него, а потом объясняй всем, откуда узнал, куда ведет, когда пользовался? А там и до капища нашего недалече. А эту тайну никому раскрывать нельзя. Запомни, Елисей. Никто, никогда, нипочем про капище узнать не должен. Что б с тобой ни делали, как бы ни грозили, молчи. Умри, но молчи. Иначе и сам пропадешь, и близких своих погубишь. Святоши никого не пощадят.

– Это верно, – скривившись, кивнул парень.

Они подошли к другому концу подземного хода, и Радмир, осветив угол рядом с дубовой дверью, набранной из толстенных плах, потянул за толстое бронзовое кольцо, торчавшее из стены. Что-то щелкнуло, и дверь чуть качнулась на толстых кованых петлях. Колупнув их пальцем, Елисей отметил про себя, что и они были выкованы из бронзы. Казак толкнул дверь и выскользнул наружу. Выйдя следом за ним, парень быстро осмотрелся и растерянно почесал в затылке. Они оказались в том самом овраге, где было устроено стрельбище.

– Странно, что я тут никаких дверей не замечал, – не удержавшись, проворчал парень.

– А ты сам на нее глянь, – хитро усмехнулся Радмир.

В два шага обойдя дверь, Елисей оглядел ее внешнюю сторону и удивленно присвистнул. Снаружи к деревянным плахам каким-то образом был приклеен камень. Почесав в затылке, парень закрыл дверь и, отступив на несколько шагов, растерянно протянул:

– Как и не было ничего. А на земле еще и осыпь каменная. Никакой след не заметно.

– То-то и оно, – тихо рассмеялся Радмир. – Настоящие мастера делали. Вот, смотри. Вот тут, за валуном, нужно вот этот камень в землю вжать, тогда замок отопрется, и дверь можно будет отсюда открыть. Запомнил?

– Угу, – задумчиво кивнул Елисей. – А кроме вас, кто еще про ход этот знать может?

– Никто, – качнул казак чубом. – Мне когда Святослав про ход этот рассказал, я три седмицы за местом этим следил. Никого не было. Да и старый про ход этот вспомнил года три назад.

– Как так?

– Ты уж прости, но то не моя тайна, – смутился Радмир. – Скажу только, что к тому времени, когда я сам в крепость попал, из наших только он один остался.

Что значит «из наших», Елисей понял сразу. Речь шла о владельцах громовых стрел.

– Выходит, стрелы не только в крепости, но и в других местах носили? – уточнил он.

– Верно, – шагая по старой тропе, кивнул Радмир. – Да только капище одно сохранилось. Потому и сказал, молчи про него.

– За то будь покоен, – отмахнулся Елисей. – Я вот только думаю, как потом с воспитанниками моими быть?

– А ты думаешь, с чего казачий круг тебе помогать взялся? – иронично хмыкнул казак.

– Ну, хотя бы с того, что я сирот казацких к делу пристроить решил, – нашелся парень.

– Так-то оно верно. Да не совсем. Так скажу, это главная причина для всех, кто главного не знает. А главное, хочет Святослав орден наш возродить. Веру старую.

– Возродить? – удивился Елисей.

– А что?

– Сам же говорил, что святоши за такое всех под нож пустят.

– Потому и таимся, – вздохнул казак. – А хоть и таимся, а веру пращуров помним. Нельзя ее забывать. Никак нельзя. Может, потому и беды всякие на землю нашу рушатся, что старых богов забыли.

«О, философия пошла, – усмехнулся про себя Елисей. – Похоже, чем-то это капище местных казаков крепко зацепило. Точнее, не капище, а вера. Впрочем, если вспомнить, что предки местных воинов жили в этих местах от создания времен, то многое становится понятно».

Шагая сумеречным лесом, парень старательно запоминал дорогу к капищу. Кто знает, как оно все повернется. Вполне возможно, что ему придется срочно уходить из крепости и место, где можно будет пересидеть, всегда может понадобиться. Спустя час они подошли к знакомым уже воротам, и Елисей, шагнув на территорию капища, удивленно замер. Центральная фигура была освещена факелами, горевшими по огороженному периметру.

Перед идолом, в плаще из медвежьей шкуры, стоял дед Святослав, рядом с ним, скрестив руки на груди, статуей замер подъесаул Стремя. Сняв папаху, парень почтительно поклонился и, подойдя к самому краю огороженной площадки, вопросительно посмотрел на казаков.

– Сними с себя все оружие и обнажи торс. Крест тоже сними. Оставь только стрелу, – скомандовал старик.

Быстро оглядевшись, Елисей отошел в сторонку и, быстро скинув с себя все указанное, вернулся обратно.

– Пей, – приказал старик, подавая ему деревянную чашу с каким-то напитком.

Не споря, Елисей сделал пару глотков, но Святослав жестко добавил:

– До дна. Так надо, сынок, – еле слышно произнес он.

Чуть кивнув, парень допил прохладный, терпкий напиток до конца и отдал чашу старику. Кивнув, тот достал из складок одежды обсидиановый нож и, протянув его парню, велел:

– Принеси жертву.

Подчиняясь какому-то наитию, Елисей взял нож и, недолго думая, порезал себе левую ладонь. Потом, шагнув к идолу, он плеснул набежавшую в ладонь кровь к его подножию, прямо в горевший там костер. Но вместо запаха сгоревшей плоти костер вдруг ярко вспыхнул, словно парень плеснул в него керосина.

– Он принял, – радостно выдохнули казаки. – Он принял жертву!

Не ожидавший ничего подобного парень растерянно замер.

– Теперь сядь перед ним и послушай, что он тебе скажет, – тихо выдохнул Святослав, указывая на землю перед костром.

Послушно опустившись на землю, Елисей привычно сложил ноги по-турецки и, сложив руки на коленях, всмотрелся в каменного идола. Что стало истинной причиной его быстрого впадения в транс, парень так и не понял, но буквально через несколько минут он вдруг какой-то частью своего сознания понял, что ничего не замечает вокруг, а все звуки стали доноситься до него словно сквозь вату. Перед глазами все поплыло, а черты идола, раньше едва заметные, начали становиться все более реальными.

«Похоже, медитации были в ходу не только на Востоке», – мелькнула мысль, и Елисей тихо рассмеялся.

– А ведь ты зря смеешься, – вдруг услышал он и невольно вздрогнул, столько властной силы прозвучало в этом голосе. – Умение видеть невидимое всегда было частью умения воинского. Так зачем ты пришел, воин?

– Позвали, я и пришел, – ответил Елисей, мысленно пожав плечами. Тело свое он давно уже не чувствовал.

– И ты всегда идешь туда, куда зовут?

– Нет. Только к тем, кому доверяю.

– Мудро. Но иной раз приходится и рискнуть. Разве нет?

В голосе говорившего прозвучал интерес и легкая хитринка.

– Я умею рисковать. Но не люблю глупого риска, – осмелился возразить парень.