Динуар - Н. Григорьев Страница 15

– Что еще за хрень?

– Это геккон, – обиженно ответил Стегманн. – Эрл кошта ³⁸, берлинская лазурь , очень общительный.

Освальд улыбнулся и приветливо вытянул вперед лапку, словно здоровался.

– Не при посторонних, – строго сказал Моттс. – Мы это обсуждали.

Освальд недоверчиво посмотрел на сыщика.

И чего это я посторонний?

– Знаешь, они удивительные создания…

– Хей, Стегманн, смотри что у меня тут. – Надо быстро заткнуть парня прежде, чем он унесется в дебри гекконоведения. – Держу пари, вам с лазоревым коштой понравится, – Кравитц протянул сложенные листы банкиру.

Его крапленый козырь в этой идиотской игре.

– И что это? – Когда коротышка развернул ордер, его настроение резко ухудшилось. Ленни понадеялся, что в темноте тот не станет вчитываться в бумагу. «В эти фитюльки никто не смотрит», – заверял судья. Сейчас и проверим.

– Ты, что ли, теперь коп? – раздраженно спросил клерк.

– Я – нет, но вот мои друзья – копы. И если ты не хочешь объяснять старушке Голди, чего это у нее с утра полный Дом легавых…

– Где ты найдешь идиотов, которые сунутся к…

В ответ Кравитц улыбнулся во все зубы и ликующе всплеснул руками: эй, это ж я, чувак! Освальд зажмурился от удовольствия, вероятно решив, что улыбка предназначается ему.

– А да, ты ж отбитый… И друзья у тебя такие же.

Иногда слухи о твоих тесных связях с фараонами бывают полезны.

– А потом ваши постоянные клиенты задумаются, стоит ли связываться с парнями, которым устроили шмон из-за какой-то ерунды. Как там говорится? – Сыщик прищелкнул пальцами для эффекта: так иногда делал Донни. – Ущерб бизнесу?

Некоторое время счетовод скорбно вглядывался в коридор. На его лице отражался мыслительный процесс, глубокий и напряженный.

– Хрен с тобой, пошли. – Он подставил руку геккону и спрыгнул со стола. – Ты все равно покойник.

Ничего себе, ордер-то действительно волшебный!

– И кто же меня прикончит? – еще больше раззадорился детектив. – Дорогая миссис Флэнаган, недавно я показал несколько приватных бумаг одному типу. Не могли бы вы дать мне бойцов, чтобы пристрелить мерзавца…

– Не льсти себе, – оборвал банкир. – Убить тебя не так сложно, как ты думаешь.

Ленни только оскалился: парни в Заливе говорили то же самое.

***

– В сущности, чек – это не что иное, как разрешение третьему лицу снять с определенного счета оговоренное количество денег. Следовательно, на нем имеются номер самого счета, отпечатанный типографским способом, сумма и подпись владельца.

Молнии мельтешили в узких окнах под потолком, отчего казалось, что свет носится по лабиринту стеллажей, словно пытается найти выход. Стегманн Моттс работал при единственной лампе, сгорбленной, как старатель в штольне. Он выдергивал переплетенные тома с полок и быстро просматривал страницы. Лазоревый геккошка следил за хозяином, вертикально пристроившись на стене, всем своим видом насмехаясь над гравитацией.

– Когда в банк приходит чек, кассир убеждается, что подпись подлинная, и заносит в книгу учета выданную сумму и имя лица, получившего ее.

Он мне что, лекцию прочесть вздумал? «Или просто тянет время, – отозвался Шилдс. – Интересно для чего?»

Как только Стегманн принял решение, то сразу переменился. Его движения стали отрывистыми, а голос обрел профессиональную четкость. Коротышка даже будто подрос. Для большего эффекта он достал бейдж «Дж. Стегманн Моттс, младший банковский служащий» и лихо нацепил рядом с карманом. Младший, ага.

Они прошли несколько коридоров, пока не оказались в зале, похожем на заброшенный архив. Тысячи истертых корешков таращились в безнадежный мрак, в котором клубились мириады тусклых пылинок. Ленни тоскливо присвистнул.

– Таким образом, мы имеем двойной учет: запись остается в кассовой книге и на балансе счета лица, выдавшего чек. В первом случае можно посмотреть списания за конкретный день. Во втором – операции по конкретному счету с подшитыми чеками.

Последние полчаса Стегманн двигался по залу, как четвертной джек ³⁹ на полозьях. Таскал папки, сверялся с записями и по новой. Все это время он не затыкался ни на секунду.

– У ФРС двенадцать округов. Эти цифры означают…

– Да знаю я, как работает банковская система! – не выдержал Кравитц.

– Прости, я думал, что имею дело с узколобым деревенщиной, который предпочитает решать проблемы кулаками. А ты, оказывается, интеллектуал.

Нет, он точно намерен сдохнуть!

– Вот, нашел.

– А?

– Лорелея Ширес. – Пухлый палец легко скользил по серой бумаге. – Последний чек выписан пятого июля сего года. Овощная лавка или что-то вроде этого.

– Хмм…

– Ну что, доволен? Стоило столько мучиться, чтобы узнать так мало?

Значит, нищий соврал: Лори не было в «Дыре». Или она не заплатила. Или ее увели силой. Попробуй добраться через пол-Дино без гроша. Или у нее все-таки был кэш? Или что?

«Пусть роет дальше», – распорядился Донни из пустоты.

– Где она бывала? Что-то подозрительное?

– Да ни хрена, обычные покупки. Тряпки-шляпки, макияж и так далее. Сам посмотри…

Кравитц наклонился над банкиром. Мощная тень легла на зернистые листы, полностью поглотив силуэт маленького за’ара.

– «Дыра в стене», кафе на углу Юнион и 17-ой. Сможешь узнать, расплачивалась ли она там?

В фигуре Моттса отчетливо ощущалось напряжение. Кажется, кто-то вот-вот выкинет глупость. Ну дерзай…

– Нет. То есть не расплачивалась. По крайней мере, «Дыра» никогда не предъявляет чеков.

– Не понял. Разве тебе не надо где-то проверить?

Стегманн оскалил мелкие зубы.

– Погоди…

До сыщика начало доходить: веганская кафешка в принципе не предъявляет чеков.

– Вот именно.

Ленни изумленно обвел архив, крысеныш только в одном случае мог утверждать наверняка.

– Ты их читаешь?

– Ну да.

– То есть просто берешь папки и читаешь?

– Обычно в хронологическом порядке, – не без удовольствия ответил Стегманн.

– На хрена?

– Это информация. Буквально банк данных. Мало кто понимает истинную ценность подобного места. Да, мой хороший? – Моттс с нежностью погладил Освальда, к этому времени перебравшегося под лампу. Геккошка зажмурился и вроде бы даже заурчал. – Например, некий детектив с Гулд-стрит имеет привычку переводить половину гонораров на счет третьего лица. Сейчас мы не будем разбираться в причинах.