Сорвиголова - Дженерал Дим Страница 15

Вскоре в мире появился не один, а четверо свободных разумных: две гномки и две людинки. Смотревшие на меня с большим почтением, даже пиететом. Трудно быть «богом»? Нисколечко, наоборот, очень приятно, тешит самолюбие. Улыбнувшись, я потрепал их по головам, прочитал имена над ними, сказал что-то вроде: «Встаньте, сестры Альба, Бетти, Вера, Ганна, теперь вы — НЕРАБЫНИ! Вы выше жалких эльфов и можете делать всё, что вашим душенькам угодно. Поздравляю со свободой!». Девушки пытались осмотреть изменившиеся значки у себя над головами, появившиеся имена. Только одна из них хоть как-то знала буквы, с трудом читая по слогам на синдарине, на языке серых эльфов, единственном известном четвёрке наречии.

Мне было удивительно их поведение, все мои знакомые в Сером Пределе были готовы нести рабское бремя с большим удовольствием всю свою дрянную жизнь. Да и здесь, в посёлке, я недавно убил двух дурачков: гнома и человека, которые умерли за хозяев, выращенные той же Меллан, что числилась в посёлке наставницей смердов. Никто из рабов не думал даже сопротивляться злой воле рабовладельцев, они были так воспитаны. Почему столь разительная перемена касалась именно этих девушек, уже бывших рабынь?! Я задавался этим вопросом, пытаясь понять разницу. Ну не верил я, что молодки в этом отличаются от нас, мужчин, выступая с позиции равенства полов, включая интеллектуальную сферу. И оказался прав, конкретно эти девушки были особенные, «избранные».

Почти всегда, как и меня, например, в рабство брали малышню от двух до пяти лет, остальных просто вырезали или загоняли работать в шахты до самой смерти. Реже в неволю попадали особо ценные специалисты, например, художники, архитекторы или какие-то интересные волшебники редких магических школ, которых сажали на цепь. Девушки были детьми таких несвободных, но интеллектуально развитых, помнящих прежнюю жизнь «истинных» людей и гномов. Две людинки и две гномки были сёстрами, конечно же, попарно из двух разных семей — людей и гномов соответственно. Ведь разные виды не могли скрещиваться и иметь общих детей.

Но время не щадит никого: родители умерли или, возможно, были убиты хозяевами, когда стали бесполезны или немощны с возрастом. Девочек сочли неопасными, поставили меньшего размера клеймо рабынь на чело и отправили сюда. Кстати, брата у людинок убили, а почему не были умерщвлены десятилетние девочки — непонятно, скорее всего, за симпатичность в глазах эльфов. Теперь они были взрослее, но помнили лишь фрагментарно прежнюю жизнь и родителей. Магическое клеймо на лбу подружек выжгло им большую часть памяти, прежние имена исчезли, они забыли свои корни, даже от родителей остался лишь размытый мягкий и тёплый образ. Но всё же рабыни смогли сохранить толику самосознания, волю к свободе и немного мозгов до сего момента, пока не пришёл я — мессия и откровение, альтернативная судьба для них. Дав им имена, надежду и то, что рабы, как я, могут стать снова «живыми».

Последние предложения с эпитетами в мою сторону — это отсебятина, бахвальство. Не могли девушки так выражаться, они всё равно были необразованными, стояли и смотрели на меня с восхищением, лишь открыв рот, а одна гномка даже пустила слюну изо рта от счастья. Пускай высокомерие — грех, но, чёрт возьми, как приятно, что я смогу не только убивать зло, но и творить добро, давая новую жизнь, надежду даже «конченым рабам». И куда смотрят светлые боги, почему не заценят моих стараний?!

Всё ещё живая хозяйка дома Меллан где-то прогуливалась, высиживать время до её появления было бессмысленно и чревато, а ведь её давно заждались в Аду, в котлах смола кипит впустую, и черти с вилами дуются в обиде и нетерпении. Эльфа была, видимо, не только воспитательницей малолетних рабов, но и учительницей мелких эльфят посёлка. Только этим я мог объяснить наличие большого количества книг по образованию. Ведь рабов не учили грамоте. Меня, к примеру, читать натаскивала розгами уже моя личная хозяйка-алхимик, когда я стал постарше и приглянулся как самый ушлый и умный раб. Все эти книги по грамоте, буквари и начальная арифметика вместе с одеждой и разной утварью были сложены в четыре потяжелевшие котомки. Пусть девушки учатся, мне не жалко. Подарок от Санта Айка!