Мера один - Александр Изотов Страница 15

Первым же моим порывом было выкрикнуть, что это не Скорпионы, а подлые Серые Волки все устроили, в сговоре с Кабанами. Но я подозревал, что вполне могу выписать себе билет на казнь, но не добьюсь правды.

Для начала надо выяснить, зачем Хильде информация о Белых, у нее ведь наверняка свой интерес. Не думаю, что кого-то из Серых искренне заботит стая Рычка.

Я встал перед выбоиной в стене, и вздохнул. Затем покосился в сторону манекенов и стоящих рядом копий. Сейчас вполне можно схватить одно из них и бежать. Волчица не успеет выскочить к воротам.

Пальцы задергались, но я сдержал себя. А дальше? Что?

Ночью я уже пытался сбежать, и не справился даже с одной Волчицей. Теперь рядом нет Рычка со стрелами, помогающими в нужный момент. Поэтому нужен детальный план, для чего мне нужно приспособиться и выжить.

То есть, для начала, мне нужно все-таки разобраться с этой долбанной стеной.

Я поднял обломок кирпича, потом еще мелкий кусок, приложил их друг к другу, пытаясь понять, что откуда. Затем с сомнением посмотрел на покореженную стену — всю кладку вмяло внутрь, и получилась выбоина не меньше метра в диаметре. Мне даже почудилось, что чуть-чуть выделяется силуэт человека.

По-хорошему, надо бы выбить все, и заново переложить. Только раствор нужен, да немного новых кирпичей на замену…

— Приветик, — проворковала за спиной Устрица.

Я обернулся и кивнул. Белобрысая стояла, скромно заложив руки за спину, и смотрела игривым взглядом, пряча улыбку. И не скажешь, что первушникам плохо живется у зверей.

— Хозяйка сказала, накормить тебя только тогда, когда поручение выполнишь.

— А где бы раствор взять? — поинтересовался я.

Я подозревал, что цемент у них тут навряд ли водится, но хотя бы известняк, песок, или глину они должны были использовать.

Белобрысая округлила глаза и прыснула в ладонь:

— А что такое раствор? Ты пить хочешь?

Я нахмурил брови.

— Так, ладно. А кирпичи где взять?

— Так все же здесь есть, — первушка окинула взглядом валяющиеся обломки, — Ты же стихия земли. Тебе надо починить, а не построить.

— А ты кто? — спросил я.

— У меня огонь, — скромно потупила глаза белобрысая, будто я ее спросил о чем-то личном, — Слежу за очагами, фонарями…

— Устрица, — я решился наконец спросить, — А у меня на шее висел талисман. Он от друга мне достался…

— Да? У тебя друзья есть в Вольфграде?

Я покачал головой:

— Нет. То есть, ты не видела его?

— Ой, я даже не знаю, — она мило улыбнулась, — Память у меня… девичья… Я много чего у тебя видела.

И белобрысая захихикала и зарумянилась.

— Неа, нет у меня ничего! — она показала язык, — А только если стену не починишь, тут уже никакие друзья не помогут.

По ее реакции я сложно было понять, у нее талисман или нет. Если его взяла она, то все не так плохо — я вполне догадывался, что ей от меня надо. Вздохнув, я повернулся к стене, подошел и аккуратно приложил ладони. Стихия земли, говорите…

— Ну ладно, попробуем, — проворчал я, — Все равно учиться надо.

Я мысленно вызвал чувство стихии, с каждым разом это давалось все легче. Ощутил внутреннюю структуру стены, все эти трещины, выбоинки… Оказывается, кладка была двойной, и внутри помещения вывалилось гораздо больше кирпичей.

Я кивнул на дверь в сарай.

— А войти можно будет?

— Конечно, — кивнула Устрица, — Это наша кладовая.

Я потянул дверь на себя и вошел. Внутри довольно чисто, помещение было намного больше моей каморки. Вдоль стен стояли деревянные стеллажи, заставленные ящиками и мешками.

Один стеллаж валялся, треснув, мешки с ящиками перевернулись. Здесь выбоина выглядела как взорвавшийся нарыв, и несколько кирпичей улетели довольно далеко. Грудь заныла от воспоминаний, и я непроизвольно потер ее.

Покачав головой, я вышел обратно. Подошел, снова приложил ладони. Попробую все разом втянуть на место, а отдельные дыры потом закрою обломками, соберу, так сказать, пазл.

Снова ощутив стихию, я представил, как тяну на себя кирпичи, попытался мыслью ухватиться за каждую песчинку… И едва не свалился в обморок!

— О-о-о… — я упал на колени, и приложился лбом об стену.

— Ой, Спика, — мне на плечи легли ладони, — Ты чего сделал?

Сев на землю, я потряс головой:

— Не знаю. Не чинится чего-то…

— Так ты разом всю стену хотел, что ли? — и снова Устрица захихикала, — Надо же по камешку, ты же всего лишь вторая ступенька.

Хлопнула дверь, из дома вышли Хильда и Скегги.

— Ой, — Устрица будто случайно проехалась ладонью мне по шевелюре, — Я пойду за дровами, — и ускакала куда-то.

Волчица провожала воина через двор, а я превратил уши в локаторы.

— Значит, дуй к скорпам сейчас, обыщи деревню, попробуй и там что выяснить, — сказала Хильда, — А я думаю Хорма и Торбуна спросить, пока их еще не казнили.

— Понял, госпожа, — Скегги коротко кивнул, прошел к воротам и, звякнув засовом, вышел.

Волчица проводила его недовольным взглядом, а потом посмотрела на меня. Я все еще сидел на земле и не мог встать, попытка сдвинуть стену разом лишила меня всех сил. Голова трещала, хотя уже успокаивалась понемногу.

Хильда подошла ко мне, окинула взглядом всю картину и покачала головой.

— Первота ты пустая, — она чуть не сплюнула, — Как может быть такое, что ты вообще не владеешь стихией?

— Ну, это не грядки копать, — усмехнулся я.

— А воду чувствуешь? — спросила она.

Я покачал головой, осознав, что вообще над этим не задумывался. Тут меня резко подняли за плечо и впечатали кулак в живот. Я согнулся и застонал.

— Понял, за что?

— Да… — прохрипел я, — Госпожа…

— Не знаю, почему я так добра с тобой.

Она оттолкнула меня обратно на землю.

— Любое мастерство, любой дар надо развивать, — вдруг назидательным тоном произнесла Хильда, — Если ты не ценишь того, чем тебя наградило Небо… То и Небо воздаст по заслугам.

Я кивнул и, опираясь о стену, потихоньку встал.

— Твое мастерство копейщика, — сказала Волчица, — Ты заметил, что руки сами тянутся к оружию?

— Да, госпожа.

— Это потому, что ты не тренируешь его. Не отвечаешь благодарностью дарам Неба!

— Понял, — кивнул я, придерживаясь за живот, — Госпожа…

— Ты очень странный, Спика, — задумчиво сказала Волчица, — В чем-то твой уровень впечатляет, а в чем-то — не умнее ребенка.