Пилигрим. Кентарх - Константин Калбазов Страница 15

Оп-па. А вот и Сьорен. Невзлюбившего его воина атаковали сразу трое. Но пока ничего не могли поделать с умелым воином, мастерски владеющим как клинком, так и щитом. А ведь жизнь этого говнюка в его, Романова, руках. Хлоп-п! И прилетевший в бок арбалетный болт, тут же сложил половца в стеганом доспехе.

Пока взводил арбалет, Сьорен успел расправиться со вторым противником, и взять в оборот последнего. В любом случае, ему помощь уже не нужна. Осмотрел схватку в поисках нуждающихся в помощи. Скорострельность у него аховая, так что, лучше каждый выстрел выверять.

Лучник. Справа. Метров семьдесят. Целится в находящихся на палубе ладьи. Они повыше будут, и бить в них сподручней. Пустил стрелу, но Расмус, непонятно как, успел приметить опасность и прикрыться щитом. В ответ Михаил пустил болт. Баллистика у арбалета отличается от прошлого образца не на много. Разумеется со своими особенностями, но точности оружия и твердости руки стрелка хватило чтобы вогнать оперенную смерть точно в грудь лучника.

И снова перезарядка. Опять поиск цели. Выстрел. И все по новой. Романов успел выпустить еще три болта. Причем каждый из них достиг своей цели, когда половцы решили смазать пятки салом. В какой-то момент они исчезли в зарослях. Преследовать их варяги не стали. Вместо этого оттянулись к ладье и не теряя бдительности начали облачаться в доспехи.

Одновременно с этим трое варягов скользнули в заросли на разведку. Один из них появился когда хирд уже полностью экипировался и был готов к новой драке. Причем шел воин совершенно открыто.

— Ларс, они удрали. Лодки уже в сотне шагов от острова, — доложил разведчик.

— Олаф и Бьерн?

— Мертвы.

— Дрыхли?

— Нет. Стрелки из луков сняли. Может подошли водой, прячась за корягой. Может под водой, дыша через трубку. Да мало ли. Теперь уж и не узнаем.

— Понятно. Давайте парни, нужно прибраться, — обратился Ларс к дружине.

— Где лекарь? — едва прозвучала команда ярла, тут же громогласно позвал Сьорен. — Ты чего молчишь, щ-щенок! Опять чужое оружие хватаешь, — выдернув из рук Михаила арбалет, зло рявкнул он, и тут же толкнул Романова к корме. — Шевелись, холоп!

Толкал он его не просто так, а по поводу. Там лежал один из воинов, со стрелой в правой стороне груди. Вроде бы дружок Сьорена. Они все время общались. Раненый еще дышал, хотя и с трудом. Очень может быть, что его и можно спасти, даже в это непростое время. Если бы только Михаил знал как.

— Я не знаю, что нужно делать, — честно ответил он.

— Ты вылечил Барди и ты вылечишь, Эгиля. Или клянусь, я отправлю тебя вслед за ним.

— Барди сказал вам, что я лекарь, вот пусть сам идет и лечит. А я не лекарь.

— Ах ты…

— Остынь, Сьорен, — ухватив воина за руку, остановил его кузнец. — Ты не можешь заставить его сделать то, чего он не умеет.

— Он врет. Он просто не хочет помогать.

— Чем мог, он помог, — возразил Йенс. — И тебе в том числе. Миша, скольких половцев ты положил? Я видел троих.

— Попал в шестерых. А скольких убил, не знаю, — ответил Романов.

— Зато я знаю, что он убил одного из троих, что навалились на тебя, Сьорен.

— Я его об этом не просил, — огрызнулся воин.

— Не просил. И причин помогать тебе у него нет. Но он помог. И возможно спас.

— Я бы и сам с ними справился.

— Может да. А может нет. Мы этого уже не узнаем. Но будь в парнишке гниль, он вогнал бы болт тебе в брюхо.

Воин стрельнул в Михаила злым взглядом, и склонился над раненым другом. Тот в свою очередь лишь осуждающе покачал головой, и подал знак, чтобы Романов склонился к нему.

— С-пасхибо сха Схьеорена, — произнес он с улыбкой.

А в следующее мгновение у него горлом пошла кровь. Он дважды вздрогнул, во взгляде появилась растерянность, рука зашарила по палубе, друг поспешно вложил в нее рукоять меча. И лицо Эгиля тут же озарилось неподдельным счастьем, а на губах появилась счастливая улыбка. Затем он вздрогнул в последний раз и затих.