Не место для людей - Ник Перумов Страница 15

В получасе пути от посёлка, на берегу озера, стояла усадьба – одна из тех, где жила её семья. Для окружающих они были семьёй богатых торговцев, путешествующих из края в край – версия вполне убедительная. Ну кто же заподозрит, что правитель охотится на оленей в лесу, а его жена ходит на рынок за морковкой и яблоками? Таких домов было не меньше двух десятков, в некоторых Виктор с семьёй не появлялся годами, а в некоторых проводил по полгода. Нотти к этому привыкла.

Она преодолела путь за пяток минут – ветру не нужны дороги, ветер не знает усталости. Перелетела через забор, заколыхались ветви деревьев, прибились к земле цветы. В апельсиновой рощице, зазеленевшей уже по-летнему ярко и усыпанной белыми цветами, Нотти остановилась.

И снова стала собой.

Всё-таки ей было чем гордиться! Этого не умели ни отец, ни мать, ни брат. Может быть, сумел бы Ритор?

Нотти оправила юбку, пригладила волосы.

Проснулись родные или нет?

Отец пару дней назад отправился в Изнанку. «Ненадолго» – коротко бросил он, отметая все попытки пойти с ним. Наверное, решил проведать бабушку Веру. Если отца дома нет, то мама может ещё и спать. А брат… ну, с ним разговор проще.

Нотти вышла из рощицы (жаль, что ещё нет апельсинов, вернулась бы с корзиной плодов – и вроде как понятно, где была). Прошла по выложенной камнем дорожке. Прислуга ещё не появилась, отец не любил, когда слуги жили с ними в одном доме. Слишком велик риск, что поймут, кто хозяева…

Дверь на кухню – просторную, с огромными окнами, была открыта. Нотти проскользнула внутрь и тут же наткнулась на брата.

Всеволод стоял у стола и большими глотками пил молоко из стеклянного кувшина. Был он в одних штанах, разгорячённый, широкие плечи блестели от пота. Всеволод был всего на два года старше сестры, но рослый и мускулистый как отец.

– Фу! – воскликнула Нотти. – Севка, в стакан налить не мог?

Брат на мгновение оторвался от процесса, посмотрел на сестру и снисходительно сказал:

– Я всё выпью. На леднике ещё два.

– Как в тебя столько молока-то влезает? – спросила Нотти. – Ты же не ребёнок. И не телёнок.

– Я Дракон, – гордо сказал Всеволод. – Мне сила нужна. Два часа сейчас занимался. Пробежка, потом отжимания, потом подтягивания, потом каты выполнял, потом немного магии…

Нотти открыла крышку маленького ледника, устроенного прямо на кухне. Молока она не хотела. Нотти достала кровяную колбасу, яйца и масло.

– А ты где ночь провела, что так проголодалась? – оторвавшись от кувшина, спросил брат.

– У себя в кровати, – резко ответила Нотти.

– У себя? – усмехнулся брат. – Да уж. Я как встал, заглянул к тебе. Ночь ещё была совсем. Хотел позвать, попросить спарринг…

Нотти молча делала себе бутерброд.

– Да брось, сестрёнка, – сказал Всеволод насмешливо. – Ты уже не маленькая. Завела парня – ну и делов-то? Только… – он всё же смутился, утратив свой покровительственный тон. – В общем, поговори с мамой, как и что…

– Я была на ярмарке! – не выдержала Нотти. – Я просто пошла на весеннюю ярмарку! Потанцевала и всё! Я даже не целовалась ни с кем!

– Ты всю ночь провела в посёлке? – послышался мамин голос. Нотти обернулась – Тэль входила на кухню. Мама была в домашнем клетчатом халате и тапочках, но выглядела совсем не мирно.

– Мама! – Нотти всплеснула руками и обожгла брата яростным взглядом. Тот, сообразив, что поспособствовал разоблачению сестры, виновато отвёл глаза. – Я просто сходила в посёлок! Там праздник! Танцы! Музыка!

– Опасности! – тем же тоном продолжила Тэль.

– Мама, ну какие опасности? Я же ваша с папой дочь! Я волшебница! Единорож… тьфу! Единорог, вот!

– Мы в Срединном Мире, тут волшебников много, – сказала Тэль строго. – И я видала немало мёртвых волшебников, уверенных, что им ничто не грозит. Говоришь – наша дочь? Да ты представляешь, сколько желающих похитить или убить дочь Дракона?

Тихий завтрак, о котором мечтала Нотти, на глазах превращался в шумный скандал.

– А я не обязана страдать из-за того, что у вас есть враги! – выкрикнула она. Пошла к плите, демонстративно разожгла её взмахом руки, достала сковородку и принялась делать яичницу.

– Вот меня за молоко ругаешь, а сама яйца лопаешь, – сказал Всеволод. – Куда вреднее! Там этот… хале… хеле… холестерин! Так!

От волнения Нотти разбила яйцо неаккуратно, скорлупа посыпалась в сковороду. Она сделал вид, что ничего не произошло, стала взбивать яйца прямо на греющейся сковороде.

– Хотела на ярмарку – меня бы позвала, – примирительно сказала Тэль. – Я тоже люблю простые крестьянские празднества…

Она подошла, обняла дочь. Тэль была почти одного роста с ней. Почти – потому что Нотти её уже обогнала.

– Ну мам… – сказала Нотти, расслабляясь. – Ну ты же не сердишься? Я всего-то пошла потанцевать… а потом встретила Лой… и Обжору…

– Кого? – раздалось от двери.

Нотти обернулась. Ну, попала!

В дверях стоял отец. Слегка понурившийся, выжатый – как всегда, если много времени проводил в драконьем теле.

И, конечно, с не до конца вставшими на место мозгами.

– Ты тайно ушла из дома? – продолжал тот. – Болталась в пьяной толпе простолюдинов? А потом – что? Лой? Обжора? Что за встреча?

– Да это случайно, Лой прыгнула с обрыва… – пробормотала Нотти.

На лице отца появились суровые морщины.

– Можно подумать, ты с Лой не дружишь, – добавила Нотти.

Виктор побагровел.

– Марш! Марш в свою комнату, юная леди! – рявкнул он. Ох, не к добру! «Юные леди» или «молодые джентльмены» у него появлялись лишь тогда, когда дети чем-то серьёзно провинились.

Всеволод открыл было рот, желая вступиться за сестру (чувствовал свою вину, помнил, кто разговор начал), но Тэль стрельнула в него глазами, и парень замолчал.

Нотти тоже спорить не стала. Развернулась и гордо, как могла, вышла из кухни.

– Стоит на три дня из дома уехать – всё превращается в какой-то цирк! – ругался за спиной отец. – Моя дочь шляется по гулянкам и общается с порождением Хаоса!

– Ну там же и впрямь была Лой… – заметила Тэль.

– С порождением Хаоса и самой хитрой бестией Срединного Мира! Да ей семнадцати лет нет! Настоящих семнадцати!

Нотти быстро прошла по коридору, поднялась по лестнице, вбежала в свою комнату. Бросилась на кровать. Где-то далеко продолжал бушевать отец.

– Ненавижу вас всех! – выкрикнула Нотти в подушку. – Почему я родилась в этой семье?

Подушка не ответила, подушка готова была впитать её слёзы, но уж никак не ответить на самый дурацкий вопрос, который может задать подросток.