Сделка с демиургом - Георгий Левшов Страница 15

– Брысь!

Странник угрожающе топнул ногой, парни словно того и ожидали. Они отбежали в сторону и наблюдали за развивающимися событиями с безопасного расстояния.

– Может, не надо? – заискивающе спросил Груздь. От былого бахвальства не осталось и следа. Звериным чутьем он угадал смертельную опасность, зависшую над его бедовой головой.

«Отпусти его!» – взмолился Роман Сергеевич, но Странник был другого мнения. Он начал входить во вкус.

– Надо, Федя! – проговорил он, копируя фразу из бессмертной комедии. – Надо!

Удар ногой в грудную клетку был неуловим глазу и страшен. Груздев не успел вскрикнуть. Он стоял, прислонясь к массивному баку, и это усугубило тяжесть его положения. В груди хрустнуло, капельки крови брызнули на модные штиблеты.

«Хватит!!!» – мысленно закричал респектабельный бизнесмен, чья туша покоилась в зеркальной зале.

– Все еще только начинается! – улыбнулся Странник.

Удар локтем превосходит по силе прямого кросса боксера. А если нанести его умело, вложив массу тела, – жди беды! Челюсть лязгнула, на асфальт выпал кусочек розового мяса. Роман сообразил, что злополучный уголовник только что лишился языка, но остановить толчок левым коленом не смог. Звук ломающегося плавающего ребра прозвучал как музыка для опьяненного жаждой насилия Странника. И это еще не все! Сокрушительный свинг пришелся в носовую перегородку. Боксеры называют удар, идущий по широкой траектории, «пивной кружкой». Хрустнули тонкие хрящи. Изуродованное тело бесславного зэка рухнуло на землю, издав звук оброненного мешка с картофелем.

– После маэ гери он уже был без сознания… – задумчиво произнес Странник. – В следующий раз надо соизмерять силу ударов с крепостью мышечного каркаса неприятеля.

Он только что испытал самый упоительный кайф в своей жизни. И никаких угрызений совести. Он спасал человека и наказывал зло, хотя слегка перестарался.

– Ничего подобного! – сказал Странник вслух. – Добро должно быть с кулаками!

Ограбленный мужчина изумленно вытаращился на своего спасителя.

– …Твою мать! Борька! Борька Шевченко! – ахнул Авдеев.

Менее всего он ожидал встретить в путешествии друга детства! Память сохранила облик неуклюжего паренька, которого следовало опекать и защищать от нападок одноклассников. Сейчас перед ним сидел на асфальте успешный мажор, обеспеченный чувак, по меркам советской эпохи.

– Вставай, Боря! – Он протянул руку, помогая другу подняться на ноги.

Шевченко придирчиво отряхнул грязные джинсы и прижал руки к ушибленному животу, как роженица, оберегающая плод. Его рука была на ощупь вялая, холодная и липкая. Он тотчас спрятал руку за спину, в уголке рта скопилась алая сукровица.

– Ты меня не узнаешь?!

– Простите! Не помню вас! – Страх иного рода, нежели естественное опасение богача перед грабителями, угадывался в выражении лица Шевченко. Он увидел в незнакомце всесильного чекиста! Сейчас его будут «колоть» насчет валюты!

– Я не из полиции!

– Кто?! Как вы сказали?!

Тьфу, дьявол! Он не учел, что сленг изменился за минувшие полвека!

– Я не из спецуры, не мусор, короче говоря! Не лягаш, так понимаешь?!

Боря кивнул. Он понял, но продолжал бояться. И причиной явилась вовсе не припрятанная в загашнике валюта, пара джинсов или партия иллюстрированных журналов с голыми девицами. Нечто глубокое, не объяснимое логикой, читалось во взгляде незнакомца. Коварная жестокость хитрого зверя. На полных губах дрогнула ледяная усмешка.

«Привет, дружище! – будто сказал ему однокашник. – Уж и не чаял увидеть старого кореша! Добро пожаловать в нашу лучезарную эпоху!»

Он услышал ироничный голос Шевченко как наяву. Ты совсем чокнулся, Роман Сергеевич! Парень ошалел от побоев! Но Странник увидел и другую реальность, неприметную обычным зрением. Словно зритель подглядел переодевающихся актеров в антракте спектакля. Изнанка жизни. Сейчас избитый толстяк легко поднимется на ноги, а восторженные зрители примутся рукоплескать талантливой игре актера! Боря внимательно проследил за ним, в тусклом свете догорающего дня зеленым огнем сверкнули точки зрачков.

– Боря, с тобой все нормально?!

– Мерси!

Шевченко как-то странно повел плечом.

Вечерний сумрак озарили алые всполохи, посыпались обломки старого кирпича подле нацарапанного гвоздем хрестоматийного слова из трех букв, в стене образовалась дыра. Запахло гарью и плесенью. В дыре возникла круглая голова чудовища. Маленькая ручка, увенчанная короткими толстыми пальцами, тщательно ощупала стену. Монстр прыгнул на асфальт, издав характерный шлепок. Ангекок. Чудик, материализовавшийся на экране смартфона, имеющий схожие черты с королевским пингвином. Ростом он был метр семьдесят, на его узком плече удобно устроилась большая птица. Как попугай из знаменитого произведения Стивенсона, бывший верным спутником Джона Сильвера. Гальба на попугая был не похож. Этот факт Роман Сергеевич установил еще в Петербурге. Гальба украл блин у порядочного гражданина и съел лакомство без зазрения совести. Золотая цепь на его шее матово блеснула.

Ангекок осмотрел неподвижное тело Груздева, лежащее возле мусорных баков, удовлетворенно хрюкнул:

– Наш друг быстро осваивается!

Гальба расправил крылья, черный пух угрожающе встал дыбом на загривке птицы.

– Проклятье охотникам! Проклятье!!!

– Помолчи, дружок!

Ангекок поддел клювом кусок мяса, бывший недавно языком Груздева.

– Я предпочитаю рыбу, но не пропадать же добру!

После чего церемонно расшаркался ластами по земле.

– Рад встрече, Странник! Не скрою, я удивлен твоим выбором эпохи, но о вкусах не спорят. Продолжаем разговор! Что хочешь за билет?

Роман всегда быстро соображал. Только что монстр проглотил откусанный язык. Съел как деликатес и не подавился. На всякий случай он изобразил недоумение:

– Ты о чем говоришь? Какой билет?!

– Пригласительный билет! – терпеливо объяснил монстр. – Тот, что тебе полукровка принес. Говори, сколько хочешь, и разбежимся. Лады?!

– Ничего я тебе продавать не буду, усек?

Гальба, похоже, затаил злобу на Странника после памятной встречи возле офиса.

– Прикончи его, Доминиус! – каркнул он. – Крыло едва не прищемил Гальбе!

– Нефиг было ломиться в окна! – парировал Странник.

Тем временем Борис Шевченко попытался ретироваться незамеченным.

– Боря, ты куда?! – окликнул друга Авдеев.

Шевченко преспокойно вышел на проспект, сунул в рот два пальца, оглушительный свист пронесся над вечерним городом. Вся его манера шла вразрез с привычным обликом избалованного, домашнего юноши! Как-то необычно быстро подъехало такси, моргнул глазок в верхнем углу лобового стекла.