Метро 2033: Пифия-2. В грязи и крови - Сергей Москвин Страница 14

– Ты кричал?

Во время потасовки кричали многие, но из жмущейся у стен ямы толпы рабов тут же вынырнула чья-то грязная заскорузлая рука и тоже нацелилась на несчастного парня.

– Он, он это! И драку затеял тоже он!

Гончая узнала голос заросшего детины, который пытался обыскать ее в первый день, надеясь найти в ее карманах что-нибудь съестное.

– Наверх его, – скомандовал Коготь.

Рыжий даже не успел ничего сказать в свое оправдание. Его сбили с ног, один из надсмотрщиков выбил из его кандалов шплинт специально прихваченным для этого молотком, другие скрутили парню руки и поволокли за собой. Потом обладатель молотка тем же манером снял кандалы с попа и приковал его к лишившейся напарника Гончей. Молчавший до этого момента Рыжий, очевидно, понял, что его судьба решена, и тихо, по-щенячьи завыл.

Неожиданно священник выступил вперед и даже попытался схватить Когтя за руку.

– Куда вы забираете этого человека?

Более глупого вопроса он при всем желании не смог бы придумать.

– Тот, кто нарушает установленный порядок, поступает во вред Сатане, – заученно ответил советник. – И будет принесен в жертву…

Поп побледнел, но, кроме Гончей, этого никто не заметил. Она отчего-то вообразила, что священник будет умолять надсмотрщиков пощадить парня. Но тот не стал унижаться перед сатанистами. Вместо этого он повернулся к Рыжему и сказал:

– Наберись мужества, отрок. Господь наш не оставит тебя. Господь всегда с теми, кто страдает. А я буду молиться за тебя.

«А что ты еще можешь?» – неприязненно подумала Гончая. Она не могла безучастно смотреть на происходящее. Выбрав гладкий и круглый голыш среди разбросанных в большом количестве по земле камней, девушка оторвала лямку от своего комбинезона и вложила «снаряд» в матерчатую петлю.

Тем временем сатанисты уже взобрались на лестницу, таща за собой связанную жертву.

На Гончую никто не смотрел. Она бесшумно поднялась на ноги, раскрутила в воздухе самодельную пращу… Запущенный умелой рукой камень пронзил темноту и ударил Рыжего в правый висок. Никто не услышал, как хрустнула кость, но парень сорвался с лестницы и безвольно закачался на веревке, стягивающей его запястья. Коготь и еще несколько сатанистов выругались, потом начали орать на Рыжего, но, убедившись, что он не реагирует на их слова, сами вытащили его из ямы.

Священник, прервав свое бессвязное бормотание, оглянулся на Гончую, но она уже сидела на земле и демонстративно смотрела в сторону.

* * *

Разговор между ними состоялся на следующий день.

– Ты убила его?

– Кого? – изобразила недоумение Гончая.

– Ты знаешь, сестра, о ком я говорю.

– Надеюсь, что убила.

Поп вздохнул.

– Я знаю, ты хотела помочь своему товарищу.

– Он мне никто, – ответила Гончая, но священник ее как будто не слышал.

– Прислужники Сатаны замучили бы этого человека, но ты избавила его от физических мук. Для тебя это был нелегкий выбор, сестра, и ты его сделала.

– Да! – неожиданно для себя сорвалась девушка. – Потому что ни ты, поп, ни твой бог ничего не сделали для этого парня! Какой смысл попусту молоть языком, если от твоих молитв все равно нет никакого толка?!

Она хотела разозлить священника, но он даже не обиделся. Наоборот – улыбнулся.

– Толк есть. Просто ты пока этого не понимаешь. Но ты поймешь. А я и дальше буду за тебя молиться.

«Помолился уже за одного». Гончей надоел этот никчемный разговор, и она отвернулась. Но что-то подсказывало ей, что священник так легко не сдастся и не оставит ее в покое.

На «ужин» девушка снова поймала две крысиные тушки, но делиться с попом не стала – в конце концов, она не нанималась его кормить! Но когда принялась разделывать вторую крысу, внутри у Гончей вспыхнул настоящий пожар, к горлу подступила такая тошнота, что она больше не смогла проглотить ни куска и швырнула недоеденную тушку в толпу голодных рабов, а потом еще долго кашляла и плевалась кровью. Ей еще повезло, что удалось удержать съеденное в желудке, иначе ночь и весь следующий день пришлось бы голодать.

Держась за живот, Гончая улеглась на бок, поджала колени к груди и обхватила их руками. Боль не прошла, но в таком положении ее, по крайней мере, можно было терпеть. Вокруг копошились рабы: кто-то гремел цепями, кто-то ворчал, кто-то бранился, но девушка не обращала на них внимания и не заметила, как уснула.

Проснулась она от знакомого монотонного бормотания над ухом. До того как открыть глаза, Гончая уже знала, кого сейчас увидит. Поп сидел… нет, скорее, стоял на коленях лицом к ней, но смотрел мимо нее в темноту и усердно крестился.

– Прости, сестра, я не хотел тебя будить, – шепотом сказал он. Никакого сожаления в его голосе Гончая не услышала. – Но тебе было плохо, и я молился за твое здоровье.

Она зевнула.

– Напрасно. Я умираю. У меня ожог гортани и легких, плюс облучение. Я почти трое суток провела на поверхности без противогаза, пока искала тело моей дочери. Может, протяну еще неделю-другую – и каюк.

– Но тебе стало легче?

Гончая прислушалась к ощущениям. Бушевавший в животе пожар, похоже, погас. Она сглотнула. В горле по-прежнему саднило, но бывало и хуже. Гораздо хуже!

– А ты не веришь в силу молитвы, – укоризненно сказал поп.

– Чушь! Просто совпало. По-твоему, бог сначала разрушил весь мир, перебил миллиарды людей в ядерной войне, а потом решил помочь мне, потому что ты его об этом попросил?

Священник упрямо покачал головой.

– Это сделал не Бог. Войну развязали люди, которых Бог наделил свободой воли. Это был человеческий, а не божий выбор.

Гончая снова зевнула.

– Насчет войны ты прав. Ее устроили люди. Потому что нет никакого бога.

– Бог есть, – сказал поп и улыбнулся. – И он всегда с нами. Бог – все то хорошее, что с нами происходит.

– И много ты в своей жизни видел хорошего? – хмыкнула Гончая.

– А ты, сестра? Что было самым хорошим в твоей жизни?

«Майка!» Девушка зажмурилась, но поздно. Слезы уже катились из глаз.

– Ты плачешь? Значит, ты вспомнила. Это и есть Бог.

«В гробу я видала такого бога, который позволяет убивать невинных детей!» – воскликнула про себя она, размазывая по лицу слезы.

Поп коснулся ее руки.

– Не нужно стесняться своих слез, сестра. И в горе, и в радости нам всем приходится плакать. А таким людям, как ты, это порой просто необходимо.

– Каким таким?

– Сильным, – просто ответил священник. – А ты очень сильная. Я таких сильных людей еще не встречал. Сильная не потому, что можешь проломить человеку голову брошенным камнем…